"Алехо Карпентьер. Превратности метода" - читать интересную книгу автора

них, хотя это благоволение фортуны не обходилось без драм, заметно
омрачавших успехи и удачи. Офелия, ладно, каковой родилась, таковой, и
осталась - sum qui sum (Какой есть, такой есть(лат))
78 и характером и манерами, и ничего тут не. поделаешь. Вспыльчивая и
упрямая девица, своевольная и легкомысленная, для которой познание вселенной
началось и ограничилось все теми же старыми играми, как, например, жмурки,
"Антон Перулеро", "ломоть рисовой запеканки", салочки-скакалочки, "Мальбрук
в поход собрался" или игра в фанты с зелеными юнцами. На Ариэля .тоже в
общем грех было, жаловаться, он родился дипломатом: священников обманывал
чуть ли не с пеленок, на вопросы отвечал вопросами, врал так, что
заслушаешься, умел говорить ни да ни нет, завораживая слушателей бряцанием
своих будущих орденов; прибегал, если требовалось решить срочное дело, к
таким хитроумным проволочкам и двусмысленным формулировкам, что только
канцелярия Шатобриана могла бы додуматься до этого при аналогичных
обстоятельствах, И Радамес был яркой личностью, но попал в катастрофу, хотя
тоже столь впечатляющую, что оставил о себе вечную память - в виде
фотографии- во всех газетах мира: обуреваемый желанием обогнать Ральфа де ла
Пальму на автомобильных гонках в Индианаполисе, Радамес на шестом километре
взлетел в небо над раскаленным асфальтом, влив перед стартом слишком много
эфира в газолин, чтобы сделать горючее более легким, взрывчатым и чистым.
(После провала в США на экзамене в Вест-Пойнтской военной академии ему
захотелось упиться быстрой ездой...) А вот там Главе Нации привиделся его
младший сынок в коротких штанишках, Марк АНТОНИЙ, вкривь и вкось скачущий по
клеткам "классиков", существо непонятное, не примкнувшее к их клану, не
свившее гнезда в ветвях здешних родословных дерев, а затерявшееся где-то в
далекой и чужой генеалогической сельве, куда его занесла нелегкая,-
возможно, потому, что он был самым неудачным ребенком в семье, чудаковатым и
непохожим на других ни носом, ни глазами. Сумасбродный - "шизоид", как мы
тут говорим ,- и чрезмерно импульсивный, он успел испытать, будучи
подростком, мистический ужас, когда однажды убедился перед зеркалом
платяного шкафа, что его фаллос сам так и тянется к отвару из листьев
гарабато. Со страха Марк Антоний вознамерился было отправиться
79 в Рим, чтобы облобызать сандалию Папы Римского и полечиться
кардинальским марганцевым калием, но так и не проник дальше камер-лакейских,
где по воле случая познакомился с одним любителем геральдических изысканий и
уверился в том, что он потомок - хотя и не по прямой, а по довольно
искривленной, боковой и нецеленаправленной линии - Византийских императоров,
последний отпрыск которых - Палеолог - умер на острове Барбадос, а кое-кто
из его потомства переселился в нашу страну. Забыв о всяких своих мистических
страхах и купив за уйму песо титул "Лимитрофе" (sic - см. Кодекс Юстиниана),
а в нашей интерпретации- графа Далматского, Марк Антоний отправился
знакомить Европу со своей благоприобретенной родовитостью: Титул среди
Титулов, обожатель Титулов, знаток Титулов, любитель титулованных
женщин, -ко всему прочему хорошо знавших цену мужской силе, о коей они на
ухо оповещали друг друга, испытав на себе чудодейственные свойства (столь
известные и нам) "бехуко гараньона,(Букв. "лиана бабник( исп.)) которым
охотно пользуются наши пылкие старцы.
Обладатель всех этих достоинств, Марк Антоний вел жизнь, которая кидала
его с равнин Андалузии в окрестности Пеньяранды, из древних венецианских
дворцов в шотландские замки, от королевских псовых охот в Колодже к регатам