"Алехо Карпентьер. Превратности метода" - читать интересную книгу автора

лучше ли перевести свои представительства в Лион, Марсель или Бордо, консулы
и ответственные сотрудники латиноамериканских посольств собирались за рюмкой
аперитива утром, за рюмкой аперитива днем и за многими вечерними рюмками в
кафе на Елисейских полях, чтобы обсудить события дня. Внимательно
прислушиваясь к высказываниям на этих сборищах и запоминая мнение каждого,
Чоло Мендоса приносил новости, которые соответствовали интуитивному решению
Главы Нации. (Он получил от своего земляка Хуана Висенте Гомеса, генерала из
генералов, приверженных кайзеровским усам и вросшему в глаз моноклю,
конфиденциальный совет быть подальше от европейских дел: "Когда грызутся
взрослые собаки, не лезь, щенок, в их драки"!) Почти все дипломаты
симпатизировали Франции -у одних там были чисто эстетические, у других
душевные привязанности, одни любили ее литературу, другие Любили ее женщин в
свободное или несвободное от немудреной дипломатической службы время,
которое в целом уподоблялось долгим веселым каникулам на весь срок
существования данного правительства и именно в этом месте, где было особенно
приятно их проводить, -однако многие не сомневались в том, что Францией
война проиграна. Оставалось лишь наблюдать неразбериху, безалаберщину,
pagaille,( Суматоха (фр) творившуюся в стране, хотя и не находившую своего
отражения в газетах, которые обычно всей правды не печатали, а то и вовсе
искажали события, как утверждал сам доктор Фурнье во время ежедневных
процедур (массаж и прогревание), которым подвергалась рука Главы Нации, с
каждым разом обретавшая все большую подвижность. На улицах распространялись
новости совсем иные, чем
121 те, которыми были напичканы статьи Барреса, Деруледа и других
Тиртеев, поднимавших боевой Дух нации. Говорили, к примеру, о "неприкаянных"
полках, не имеющих ни командира, ни офицеров и направляемые туда, где вовсе
не было военных действий: солдаты, естественно, не знали -оставаться ли на
месте, наступать или отступать.
На фронт шли роты, обмундированные отнюдь не по всем правилам: у одних
были кепи, у других bonnet de police, (Полицейские береты (фр) а обмотки
часто заменялись бинтами или вощеной бумагой. К тому же происходили обычные
драмы: винтовки есть, но нет патронов; снаряды есть, но пушек нет;
заблудившиеся санитарные повозки и не снабженные хирургическим
инструментарием полевые лазареты. И, конечно, всюду слухи, такие
фантастические и страшные, что сразу же принимались на веру в кафе, в
подъездах и в толпах уличных стратегов: под самым Парижем уже видели двух
немецких уланов, существует строжайше засекреченный немецкий проект
проникновения в город по тоннелям метро; везде и всюду шныряют шпионы-
высматривают, подслушивают и передают врагу сигналы по ночам из мансард с
помощью раздвижных штор, пользуясь световым шифром, изобретенным одним
прусским криптографом...
Из наших стран уже пришли первые газеты, освещавшие "Европейскую
войну" - тему новую, тему благодатную, тему великолепную о нашей
однообразной жизни - и подававшие материал страстно и сенсационно. Снова
появились крупные заголовки и телеграфные сообщения "В последний час",
набранные двенадцатипунктовым шрифтом, как бывало, в волнующие времена, с
пометкой "Важное известие", которое помещалось в рамку. Многие наши пылкие
сограждане, привыкшие не реагировать на местные конфликты из страха перед
репрессиями, волновались, ликовали, облегчали душу катарсисом, сопереживая
прекрасную далекую трагедию, которая разыгралась на мировой авансцене.