"Алехо Карпентьер. Превратности метода" - читать интересную книгу автора

настолько сгибаться, чтобы спускать курок, без устали бранил беспечность
Верховного командования, его безалаберность и беззаботность, gabegie, -c'est
encore la debacle, (Авантюризм - вообще полный развал (фр) которые неизбежно
приведут нас к поражению: Vous faites bien de repartir chez vous, cher
Monsieur. Au moins, la-bas, c'est le soleil, c'est les mulatresses... (Вы
правильно делаете, что возвращаетесь к себе, дорогой мосье. По крайней мере,
у вас там солнце, ром, мулатки... (фр)
Однако днем 5 сентября началась битва на Марне ("Войну не выиграешь
одними шоферами такси" ,- иронически заметил Глава Нации) Скоро
обнаружилось, что вопреки тактической и стратегической установке Жомини
французская линия фронта не имела центра (!), ибо здесь у нее была лишь
слабая кавалерийская застава. Восьмого стало, казаться, что эта сторона
потерпит поражение. Но девятое число принесло победу.
В тот же вечер латиноамериканские дипломаты, собравшиеся в своем кафе
на Елисейских полях, отпраздновали триумф, приглашая выпить вместе с ними
всех
124 проходивших мимо проституток, в то время как Глава Нации, который
впервые посетил сие собрание, - величавый патриарх в сюртуке, общепризнанный
кладезь житейской премудрости, - проворчал: "Да... Да... Но это еще ничего
не решает". На следующий день он встал рано утром в дурном настроении И
вперил взор в. Триумфальную арку, которая то росла на глазах, то тут же
уменьшалась в зависимости от того, кому желал он поражения. Закончив курс
лечения, он уже подумывал о возвращении туда. Свое дальнейшее пребывание
здесь оправдывать становилось трудно, и к тому же оставалось все менее
надежд увидеть победный марш германцев с их военными оркестрами,
одновременно оглушающими и вызывающими смех ненатурально чеканным шагом и
видом едва ли не лопающихся щек трубачей, ведомых толстым тамбурмажором. И
только было собрался Глава Нации позвать Перальту, чтобы вместе прогуляться
в "Буа Шарбон" к мосье Мюзару, как вдруг его секретарь сам вошел к нему с
искаженным лицом и вручил ему длинное послание на голубой бумаге:
"Прочтите... Прочтите..." Это была телеграмма от Роке Гарсиа, Председателя
Сената: "ИМЕЮ ЧЕСТЬ ИЗВЕСТИТЬ ВАС ГЕНЕРАЛ ВАЛЬТЕР ХОФМАН ПОДНЯЛ ВОССТАНИЕ В
СЬЮДАД МОРЕНО С ПЕХОТНЫМИ БАТАЛЬОНАМИ 3.8.9.11. ТАКЖЕ ЧЕТЫРЬМЯ
КАВАЛЕРИЙСКИМИ ПОЛКАМИ ВКЛЮЧАЯ ГУСАРОВ "РЕСПУБЛИКА" ТАКЖЕ ЧЕТЫРЬМЯ
АРТИЛЛЕРИЙСКИМИ СОЕДИНЕНИЯМИ ПОД ЛОЗУНГОМ ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОНСТИТУЦИЯ ДА
ЗДРАВСТВУЕТ СВОБОДА..."
"Подонок, так его растак, сукин сын! " -взвыл Глава Нации. Но это было
еще не все: трое из "Вторых Фрициков" - Брекер, хороший рыжий малый, всегда
получавший сверху доверительные указания и тайные инструкции; Гонсалес,
бывший военный атташе в Германии; Марторелль, артиллерист-каталонец, ставший
креолом из-за своей ненависти к испанской монархии, - трое этих офицеришек,
захваленных и осыпанных орденами, досрочно повышенных в чинах, тоже
затесались в бунтовщики. "Сволочи! Сволочи!" И Глава Нации кричал, вопил,
буйствовал, орал в неистовой ярости, пока его вдруг не одолевала безутешная
тоска,
125 и тогда он которому всадили нож в самое сердце наплевали в душу,
начинал жалобно стонать, тихо изрыгая бранные эпитеты, призванные навеки
заклеймить измену, коварство, черную неблагодарность- притворство и обман.
Его вдохновенные монологи, достигнув вершин остервенения, переходили в
сетования, чуть ли не в рыдания, ибо уже не находилось слов, чтобы выразить