"Алехо Карпентьер. Превратности метода" - читать интересную книгу автора

нет. Но он не мог игнорировать тот факт, что его враги располагают мощными
аргументами против него, тыча, например, ему в нос непрерывно растущими
уступками, которые он делал гринго, а этих гринго - только дурак может сие
отрицать -все проклинали на нашем Континенте


130

Всем нам было известно, что они называют нас "латиносами" и что для них
сказать "латиносы" все равно что сказать "сброд", "хамье", "мулатня" и
"черная орава" (они даже изобрели корректный эвфемизм - "latina colour"
(Латинский цвет (англ), чтобы как-нибудь оправдать пребывание в отелях
Нью-Йорка или Вашингтона высокопоставленных особ, чей цвет кожи имеет
несколько экзотический оттенок)...
И Глава Нации продолжал обдумывать предстоявшее ему выступление с
речью, но никак не мог придумать ничего нового. Слова, слова, слова. Все те
же самые слова. Нет, "Свобода" не звучит - тюрьмы за" биты
политзаключенными. Не годится ни "Честь Нации", ни "Долг перед Родиной" -
этими принципами всегда жонглируют мятежники-военные. Не подходит ни
"Историческая миссия", ни "Прах падших Героев" - по той же самой причине.
Нельзя толковать в "Независимости", ибо в пору его правления это могло
навести на мысль о "зависимости". Ни к чему толковать и о "Честности" и
"Добродетели", если известно,, что он хозяин крупнейших предприятий страны.
Не следует вспоминать о "Законных правах" - он с ними никогда не считался,
если они не входили в его личный свод законов. Словарный состав решительно
сократился. А перед ним стоял грозный противник, восставшая треть Армии, и
надо было держать речь, но раздосадованный оратор чувствовал, что потерял
голос, стал забывать родной язык, ибо уже не находились нужные, зажигающие,
хлесткие слова" потому что он сам их затаскал, обвалял в грязи" обесценил
повтором во времена более мелких заварух, не стоивших такого
расточительства. Как говорят наши крестьяне, "стрелял из пушки по мушкам".
"Становлюсь стар", - подумалось ему. И тем не менее надо было
что-нибудь сочинить. Что-нибудь. Он приложился к фляжке в щетинистом футляре
и сделал несколько частых, нервных глотков: затем, -желая облегчить себе
ожидание никак не приходившей счастливой мысли, взял одну из утренних газет,
"Фигаро", из пачки на письменном столе. И там, на первой же странице, в
первой колонке увидел статью Именитого Академика, набранную жирным шрифтом к
помещенную в рамку.


131

Резюмируя последствия битвы на Марне, наш друг утверждал, что это чудо
военной стратегии было не столько победой французского воинства, сколько
торжеством интеллекта и означало прежде всего триумф латинского духа -
"Латинидад" - над духом германским. Преемники великой средиземноморской
культуры, внуки Платона и Вергилия, Монтеня, Расина и "бесподобных
голодранцев из Вальми", - на сей раз пригодившихся, хотя одно воспоминание о
них приводило в неистовство все Сен-Жерменское предместье, -
противопоставили гений своей расы, которая отличается уравновешенностью,