"Алехо Карпентьер. Превратности метода" - читать интересную книгу автора

северу, еще раньше - к западу и востоку). Теперь предстояло навестить
территорию Больших Болот с их сизыми лагунами, бурливыми и бурчащими, словно
чрева зверей и крокодилов, затаившихся под обманчивым спокойствием Викторий
Регий. Марши по колено в воде, лица, натертые тошнотворными мазями, которые
на один лишь час - или того менее - могут защитить от укусов мошкары сотен
различных видов. Здесь свой мир - мир потливых ирисов, коварных гвоздик -
ловушек для насекомых, пенных мхов, от зари до зари свивающих и распускающих
свои завитки; грибов, пахнущих уксусом; сочных гирлянд на гниющих стволах,
зеленых напильников и зеленых опилок, полуразрушенных термитников,
кинжальной осоки, режущей кожу ботинок. И по таким-то местам надо
преследовать Генерала Хофмана, загнать его, окружить и схватить, чтобы в
конце концов поставить спиной к стене монастыря, церкви или кладбища и
расстрелять: "Пли!" Ничего не поделаешь. Таковы правила игры. Превратности
метода.
Однако на этот раз что-то тревожило Главу Нации. Да, проблема слов.
Теперь, после возвращения туда, но до того, как надеть на себя блестящий
мундир Генерала, этот парадно-маскарадный костюм - что правда, то правда,
ибо он сам напялил его на себя со всеми галунами, нашивками и прочим ещё в
молодости, в день мятежа, закрепив этот чин за собой навсегда (какая
разница, что в его стране будет одним генералом больше, одним
меньше?),-теперь, до того, как воссесть на коня, до того, как прицепить
звенящие острые шпоры, надо что-то сказать, произнести слова. А слова не
приходили в голову, ибо классические, гладкие, которые он ранее обычно
употреблял в подобных случаях, так часто повторялись, хотя и в разных
регистрах, с соответствующими жестами и мимикой, что стали казаться
затасканными, устарелыми и непригодными.
129 Расходившиеся с делом сотни раз, эти слова с трибуны вернулись в
словарь, вместо едких катилинарий превратились в обычный риторический набор,
из красочной речи перебрались в чулан со старым хламом - лишенные смысла,
обветшалые, пустые и никчемные. Оплотом его впечатляющих политических
выступлений много лет были такие термины, как Свобода, Преданность,
Независимость, Суверенитет, Честь Нации, Святые Принципы, Законные Права,
Гражданское Самосознание, Верность нашим Традициям, Историческая Миссия,
Долг перед Родиной и т. д. и т. п. Однако ныне эти термины (он имел
обыкновение относиться к себе строго критически) приобретали звучание
фальшивой монеты, позолоченного свинца, обесцененного пиастра. И,
раздраженный своими приевшимися себе же языковыми выкрутасами, он спрашивал
себя: чем же заполнить речи и письменные воззвания, призывы и устрашающие
заявления, неизбежные при таких военных действиях - карательных,- какие ему
вскоре предстоит развернуть? Поддержанный в свое время большинством
сограждан как человек с твердой рукой, могущий в периоды трудностей и
беспорядков решать судьбы страны, он видел постепенное падение своего
престижа, растущую угрозу своему господству после каждого хитроумного
маневра, который надо было изобретать, чтобы удержаться у власти. Он видел,
что вызывает ненависть и озлобление многих, и сознание этого заставляло его
находить в качестве морального противоядия все большее наслаждение и
удовольствие в любых проявлениях угодничества и заискивания, в лести тех,
кто зависел от него и потому стоял за него, заботясь о его благоденствии и,
соответственно, о продлении на неопределенный срок его полномочий, стараясь
не вспоминать, основаны ли эти полномочия на законности и Конституции или