"Алехо Карпентьер. Превратности метода" - читать интересную книгу автора

о сне, а Перальта не мог нахвалиться его гениальным использованием цитаты из
Эрнеста Ренана. "Итак, значит, не говорят, что моя речь надуманна или
смешна? - заметил Президент. - Жаль только, что не было там нашего друга
Академика. Он, пожалуй, тоже попался бы на удочку". - "Да, этот текст будто
специально создан для торжественного открытия нашего Капитолия, - поддакнул
Перальта.- И с такими уместными угрозами в адрес этих сволочей из
оппозиции..."
Глава Нации глядел из окна на беспорядочную панораму строек, помостов,
которые скоро заполнятся рабочими. Вулкан-Покровитель, маячивший вдали,
только что сбросил шлейф предрассветной дымки. Мажордомша, опустошив прямо
из горлышка седьмую бутылку пива, разлеглась на своей походной кровати возле
дверей и тут же уснула - с карабином под рукой по старой привычке.
Охмелевший Перальта растянулся на кожаной софе с широкой спинкой и удобными
подушками, придвинувшись к камину в ренессансном стиле, со скульптурным
портретом этого дикобраза Людовика Двенадцатого наверху, хотя в камине
вместо огня, который никогда не разжигался, мигали красные лампочки среди
бутафорских угольков.
"Да, это был успех, настоящий успех, настоящий успех", - твердил Глава
Нации, прислушиваясь к тихому утреннему звону колоколов Собора - звону
приглушенному, ибо новые соседи, которые вставали гораздо позже прежних,
требовали, чтобы отныне колокола не трезвонили так громко, как трезвонили
прежде. И Президент продолжал свой круговой обход от кресла к креслу,
прикладываясь по пути к последней 'рюмке, которая все время оказывалась
предпоследней. Любивший поспать после обеда и не терпевший долгого сна по
утрам, он, чьи вызовы на заре были истинной пыткой для его Советников, решил
этой ночью вовсе не ложиться в свой гамак - длинную плетеную люльку, как в
Париже, - подождать, пока
181 Мажордомша Эльмира не приготовит ему, как всегда, ванну, надушив
воду английскими ароматическими средствами и подогрев до температуры тела.
После торжества в Капитолии он был поистине счастлив, Теперь фотографии
этого здания будут разосланы нашим посольствам, чтобы их опубликовали газеты
Европы и всей Америки, разумеется, с соответствующей мздой за каждый
сантиметр колонки, как и полагалось, когда надо было навязать редакциям
работы с сильной ретушью. И мир узнает, каким гигантом стал этот город,
который в начале века был всего лишь большой деревней в окружении змеиных
пустошей, лысых холмов, зарослей колючего кустарника и стоячих прудов с
тучами малярийных комаров и где по главным городским улицам с криком и
свистом гнали скотину... Такими сладкими . грезами он тешил себя, а день
между тем разгорался; вдали заиграли зорьку, зазвякали первые трамваи,
развозя народ с сумками, корзинками, котомками по рынкам, где уже бились в
клетках птицы, а в ящиках похрустывали салатом черепахи. Глава- Нации
заглянул в свою записную книжку. Сегодня день, свободный от совещаний,
аудиенций и всякой ерунды. Можно изменить своей привычке и после ванны
поспать до обеда. Но так не хотелось вылезать из этого кресла, где так
приятно было сидеть и лениво посасывать шоколадные конфеты с ликером. "Когда
пожелаете, Ваше Превосходительство", - пробурчала в полусне Мажордомша. "Я
тебе дам знать, милочка, не торопись". И, чувствуя себя самим
Вулканом-Покровителем, который, разметав черные тучи, высился теперь,
величественный и могучий в сиянии своих хрустальных граней на фоне
сине-голубых красок неба, он продолжал твердить вполголоса: "Успех...