"Владимир Карпов. Маршал Жуков, его соратники и противники в годы войны и мира (часть 1)" - читать интересную книгу автора

идентичности этих подписей.
Четвертое. Оказалось, что протоколы, с которых сняты западногерманские
фотокопии, были напечатаны на той же машинке, что и хранящийся в архивах МИД
СССР подлинник договора. Как вы понимаете, таких совпадений не бывает.
И наконец, пятое. Существует разграничительная карта Она напечатана,
завизирована Сталиным. Карта разграничивает территории точно по протоколу.
Причем на ней две подписи Сталина. В одном случае - общая вместе с
Риббентропом, а во втором случае Сталин красным карандашом делает поправку в
нашу пользу и еще раз расписывается на этой поправке.
Таким образом, дорогие товарищи, эти соображения не вызывают малейших
сомнений в том, что протокол такой существовал".
Таково заключение комиссии.
А теперь я расскажу о дополнительных сведениях, на мой взгляд, тоже
убедительно подтверждающих существование протокола. Я удивляюсь, как не
пришло в голову никому из членов комиссии воспользоваться таким достоверным
источником.
Просматривая свои материалы о тех далеких днях, перечитывая текст
договора, вглядываясь в подписи под ним, рассматривая фотографии
Нюрнбергского процесса, я размышлял о том, что участники тех событий -
Сталин, Гитлер, Молотов, Риббентроп, Геринг, Гесс и другие - сошли с
исторической сцены, никто уже не может рассказать, что и как тогда
произошло. И вдруг я вспомнил Еще жив один человек, который нередко бывал
рядом со всеми этими деятелями, не только слышал их разговоры, но и помогал
объясниться,- это переводчик Павлов Владимир Николаевич
Бросив все дела, я немедленно стал добывать телефон и адрес Павлова.
Именно добывать - в Москве найти нужного человека не так просто.
И вот я у Павлова. Меня встретила его жена - общительная и, сразу
видно, властная дама. Она тут же предупреждает, что Владимир Николаевич не
дает интервью, не пишет мемуаров, а со мной будет беседовать из уважения,
которое испытывает ко мне как писателю Маленький магнитофон, который я хотел
использовать как записную книжку, она взяла и вынесла в прихожую.
- Будем говорить без этого.
В гостиную вошел Владимир Николаевич, непохожий на того, каким я видел
его на многих фотографиях: там он небольшого роста, худенький и, я бы
сказал, не выделяющийся, всегда сбоку или позади тех, кому помогает вести
разговор. Теперь он пополнел, блондин от природы, стал совсем светлый, даже
не седой, а какой то выцветший. Ему за восемьдесят, не очень здоров, но
память светлая, видимо, по профессиональной привычке не берет на себя
инициативу разговора, а лишь отвечает на вопросы. Ему бойко помогает
супруга.
Для знакомства я попросил Владимира Николаевича коротко рассказать о
себе.
- Я никогда не собирался быть переводчиком, окончил энергетический
институт, занялся научной работой, хотел увеличить прочность лопастей
турбин. А языками увлекался для себя Как сегодня говорят, это было хобби.
Нравилось и легко давалось. Видно, от природы мне это было отпущено,
свободно владел немецким, английским, а поэднее французским и испанским И
вот в 1939 году меня вызывают в ЦК ВКП(б). Представляете' Я всего кандидат в
члены партии. В ЦК со мной беседовали два человека на немецком языке в
присутствии какого-то работника ЦК. Как выяснилось, они должны были