"Владимир Карпов. Маршал Жуков, его соратники и противники в годы войны и мира (часть 1)" - читать интересную книгу автора

выяснить, как я .знаю язык. И выяснили, сказав. "Он знает немецкий лучше
нас". Тут же мне было сказано, чтобы я ехал в Наркоминдел к товарищу
Молотову. Его только что назначили наркомом вместо Литвинова, и он обновлял
аппарат.
Все это было как во сне, я не хотел быть дипломатом, мне было 24 года,
все мои мысли были в науке. Я об этом честно сказал Молотову на первой же
беседе Но он коротко и четко отрезал:
- Вы коммунист и обязаны работать там, где нужнее.
Так я стал помощником наркома иностоанных дел СССР. Я переводил на всех
встречах Сталина и Молотова с Риббентропом. Был с Молотовым на его встречах
с Гитлером, рыл заведующим Центральным европейским отделом наркомата.
Работал как переводчик на всех конференциях в годы войны - Тегеранской,
Ялтинской, Потсдамской. С 1974 года на пенсии в ранге Чрезвычайного и
Полномочного Посла.
- Расскажите подробнее о подписании договора о ненападении с Германией.
- Да, я тогда переводил разговор Сталина, Риббентропа и Молотова.
- В наши дни много пишут и говорят о секретном дополнении к договору -
протоколе. Даже в докладе Яковлева Съезду народных депутатов, после
изложения всех косвенных доказательств о существовании протокола, все же
сказано - подлинников нет. Если вы были при подписании договора и этого
секретного приложения, то на сегодня вы единственный живой свидетель
происходившего в тот день - 23 августа 1939 года. Скажите четко и прямо: был
ли секретный протокол?
- Да, был. И еще добавлю такую подробность, в которую сегодня вообще
трудно поверить. Инициатива создания и подписания секретного протокола
исходила не с немецкой, а с нашей стороны.
- Это действительно очень неожиданно слышать.
- Ничего удивительного. Секретный протокол сегодня осуждают, а по тем
временам, в той международной обстановке, его расценивали как мудрый
поступок Сталина. Гитлеру нужен был спокойный тыл. Он очень спешил с
подписанием договора. Оставалось несколько дней до нападения на Польшу, а
позднее на Францию. Не допустить открытия фронта на востоке, обеспечить тыл
было заветной мечтой Гитлера. Риббентроп привез только текст основного
договора, Сталин, Молотов обсудили его, внесли поправки. Сталин вдруг
заявил: "К этому договору необходимы дополнительные соглашения, о которых мы
ничего нигде публиковать не будем". Сталин, понимая, что ради спокойного
тыла Гитлер пойдет на любые уступки, тут же изложил эти дополнительные
условия: Прибалтийские республики и Финляндия станут сферой влияния
Советского Союза. Кроме того, Сталин заявил о нашей заинтересованности в
возвращении Бессарабии и объединении украинских и белорусских западных
областей с основными территориями этих республик.
Риббентроп растерялся от таких неожиданных проблем, сказал, что не
может их решить сам, и попросил разрешения позвонить фюреру. Получив такое
разрешение, он из кабинета Сталина связался с Гитлером и изложил ему
пожелания Сталина. Фюрер уполномочил Риббентропа подписать дополнительный
протокол. Он и не мог не согласиться. У него войска были сосредоточены -
через неделю начнется война, любые обещания он готов дать, понимая, что все
они будут , нарушены и не выполнены, когда в этом появится необходимость.
(Кстати, этот разговор подтверждает в своих показаниях на Нюрнбергском
процессе бывший начальник юридического отдела МИД Германии Фридрих Гаус: