"Владимир Васильевич Карпов. Командиры седеют рано " - читать интересную книгу автора

об индивидуальном подходе. Лобода вот не все правильно понимает, и, видимо,
не он один.


6

Днем поговорить не дадут. От подъема и до отбоя ждут люди с неотложными
делами. Звонят телефоны, приходят срочные бумаги. Полковник дождался, когда
полк затихнет, и велел привести Паханова.
Прошло двое суток после их первой встречи. Одну ночь полковник провел
на стрельбах, другую - на ротном тактическом учении. Сегодня он свободен.
Работа и личные дела, служебное время и отдых у Миронова слились в единое
понятие - жизнь. Он работал дома и отдыхал в кругу солдат. Служебные дела,
по каким-то особым признакам, им разделялись на официальные и личные. Дело
Паханова, например, относилось к личному, и поэтому Миронов считал, что
будет заниматься им в свободное время.
- Ну как? Сидишь? - спросил Миронов Паханова, отпустив конвоира.
- Сижу.
Сегодня полковник был подготовлен. Не то чтобы план какой написал, а
просто обдумал предстоящий разговор, наметил определенные повороты,
расставил подводные камни, о которые Паханов должен был стукнуться. И так,
чтобы запомнилось.
- Я тебе прошлый раз о Сеньке говорил, помнишь?
- Помню.
- Вот письма его принес. - Миронов достал из стола пачку писем с яркими
иностранными марками. - На, почитай, времени у тебя сейчас много.
Паханов взял письма. Скосил глаза на усатого короля на марке в углу
конверта. Прочитал обратный адрес - Калькутта. "Скажи пожалуйста!" -
прочитал Миронов на его лице.
- Ты на меня обиделся в прошлый раз за то, что я тебя мелким воришкой
посчитал, а ведь я прав!
Паханов положил письма на край стола. Что еще скажет полковник? Миронов
втягивал Паханова в разговор.
- А знаешь почему?
- Почему?
- Фамилия у тебя странная, Паханов. Блатная фамилия. Сразу
настораживает. Крупные жулики под такими фамилиями не живут.
- Был я и Кузнецовым... Разиным... Аванесовым... - медленно выдавливал
из себя Паханов. - А Паханов - это моя настоящая фамилия. По метрикам.
- А ты, Жора, любил кого-нибудь? - неожиданно по имени назвал Миронов
Паханова.
Паханов сжался от этой ласки, словно черепаха в панцире, когда она
чувствует опасность; сказал насмешливо:
- Нет, я баб презираю. Не люди они - шестерки.
Жорка Паханов врал, но Миронова ему было не провести. Есть у парня
что-то затаенное, в глубине сердца. И уж, конечно, не собирается посвящать в
свою тайну его, полковника Миронова.
- Ну ничего, еще полюбишь. - Миронов сделал вид, что поверил. -
Удивительное это чувство - схватит тебя, закружит. И ходишь ты пьяный от
счастья. Хочешь, расскажу, как я первый раз влюбился? - вдруг спросил