"Владимир Васильевич Карпов. Командиры седеют рано " - читать интересную книгу автора

полковник.
В Жоркиных глазах за настороженностью проглядывала ирония. Миронов
все-таки стал рассказывать:
- Был я до войны лейтенантом. Спортсмен, грудь колесом, не то что
сейчас. Девушки на меня посматривали, и я на них тоже. И вот однажды еду в
очередной отпуск. Сел ночью в проходящий поезд, завалился спать. А утром
вышел из купе, смотрю, около соседнего окна девушка. И вот будто солнце мне
на голову упало - оглушило, жаром обдало. Залило все вокруг сияющим золотом.
Целыми днями стоял я в коридоре - только бы увидеть ее, только бы услышать
ее голос. А ночью, веришь ли, на полке лежу, и кажется мне, что ее тепло ко
мне через стенку проходит. У нас полки смежные были. Прижмусь щекой к
перегородке и так лежу всю ночь напролет...
Полковник прервал рассказ, задумался, может, вспоминал молодость.
После его откровенности Жорке Паханову стало неловко молчать. И он
скупо, стараясь не вдаваться в подробности, рассказал о своей жизни "на
воле", или, как в армии говорят, на гражданке. Но мало-помалу разговорился и
рассказал о своем детстве, об отце с матерью, о том, как начал воровать.
Когда разговор подошел к концу, Жорка вдруг спросил Миронова:
- Ну, а чём оно у вас кончилось, с той барышней?
Миронов весело сказал:
- А оно и не кончилось!.. Оно продолжается, Жора. Эта девушка - моя
жена. Как-нибудь познакомлю тебя с ней. Она хороший человек и верный
товарищ, все трудности делит со мной. Бывали мы с ней и на Памире, и в
Забайкалье, и сюда вот, в Каракумы, безропотно приехала. В общем, мне
повезло в жизни, Жора... А твое будущее, скажу, представляется мне темным и
мрачным. Покуролесишь ты лет до тридцати - тюрьмы, пьянки, неустроенность.
Они свое дело сделают, к тридцати годам старость тебе обеспечена. К этом
времени одумаешься. Непременно. Покоя захочется. К близкому человеку
потянет. А кому ты будешь нужен? Станешь ты, между нами говоря, как тряпка,
то есть не мужчина, а так... И уйдет от тебя девушка к другому - если она у
тебя будет. А время такое, когда ты начнешь задумываться, настанет. Это
неизбежно.
Полковник дружелюбно улыбнулся Паханову и доверительно сказал:
- Давай, Жора, на сегодня кончим. Поздно. Пойду я к своей Лидии
Владимировне. Ругает она, если засиживаюсь, беспокоится о здоровье. И, скажу
тебе по секрету, правильно делает: сердчишко порой начинает о себе
напоминать. Ну, пойдем. Письма, пожалуйста, не растеряй, они мне очень
дороги. Когда Семен приедет в гости - почитаем с ним вместе.
Полковник снял с вешалки фуражку, кивнул Паханову:
- Идем.
Они вышли из штаба.
Полк спал. Луна еще не взошла, и на земле лежала густая чернота.
Местами тьму пробивал желтый свет - это горели лампочки над входом в казармы
и на постах.
- Ну, будь здоров.
- До свидания, товарищ полковник. - Жора огляделся и спросил: - Кто
меня отведет?
- Сам дойдешь. Дорогу знаешь?
- Конечно.
- Вот и шагай.