"Владимир Карпов. Не мечом единым " - читать интересную книгу автора

- Потому что и мы боем испытаны и повседневно продолжаем в нем
участвовать. Разве идеологическая борьба - это не бой? Да это сейчас
настоящая схватка!
- Верно! - согласился Никишов. Он и сам не раз говорил об этом и на
совещаниях офицеров, и при выступлениях перед солдатами, только не приходило
ему в голову сравнивать свою работу с работой в боевых условиях.
Никишов вышел из-за стола, пожал Колыбельникову руку и сказал на
прощание:
- Надежде Михайловне сердечный привет. Заглядывайте вечерком на чашку
чаю без особых приглашений.
- Спасибо. Будем иметь в виду. Только вечеров свободных и у вас и у нас
маловато! - поблагодарил Колыбельников и вышел из кабинета.


2

Колыбельников шел по асфальтированной дорожке полкового городка домой.
Лето в этом году выдалось нежаркое, к вечеру опускалась на землю откуда-то
сверху, из продутой ветрами выси, бодрящая прохлада. Иван Петрович поговорил
с женой по телефону и предупредил ее: "Надя, иду..." Жена тут же ответила:
"Приходи, жду". Надежда Михайловна знала: после этого "иду" мужа может
задержать какое-нибудь непредвиденное дело, поэтому добавила: "Не застрянь
по дороге, я начинаю жарить беляши". Отличные она делала беляши - сочные,
обжигающие, с зарумяненной хрусткой корочкой.
Занятия кончились, полк отдыхал. Двор, спортивный городок, стадион были
заполнены солдатами, все выбрались на вечернюю прохладу из душных в летние
дни помещений. Не доходя до проходной, Иван Петрович остановился,
прислушался. Его внимание привлекло пение, которое доносилось от казармы
второго батальона. За углом, в промежутке между оградой и кирпичным зданием,
кто-то пел под гитару негромким, с блатной хрипотцой, голосом.
Такую манеру пения Колыбельников слышал, конечно, не впервые. Она давно
бытует среди молодежи, и на нее взрослые махнули рукой: поют - ну и пусть
поют, были заскоки и прежде, пройдет и этот. Убеждать парней в пошлости и
примитивности подобного пения, кажется, никто и не собирался. Колыбельников
хорошо помнил: зародились эти песенки лет пятнадцать назад, их пели стиляги
в подворотнях, потом эта манера перекочевала на эстраду и даже в
радиопередачи, появились магнитофонные пленки, грампластинки, - в общем,
стала модой и вошла в быт.
Наступило нечто вроде равновесия: одним нравится, другим не нравится,
кто хочет - поет, кому не нравится - не слушает.
Наверное, поэтому и сейчас Колыбельников не обратил бы внимания на это
пение с придыханием и похрипыванием и прошел бы мимо, если бы вдруг до его
сознания не дошел смысл слов песенки: в них сквозила не только вульгарная
пошлость, но и какая-то двусмысленность или, как иначе называют, подтекст.
Колыбельников огляделся. Просто не верилось, что в расположении
воинской части - и вдруг такое пение. Навстречу Колыбельникову по той же
дорожке шли солдаты и офицеры, они, несомненно, слышали пение, и никто не
обращал внимания на то, о чем поется, будто все были глухие!
Колыбельников осторожно прошел вдоль стены и заглянул за угол. От того,
что он увидел, стало совсем не по себе. Ожидал обнаружить гитариста и