"Владимир Карпов. Не мечом единым " - читать интересную книгу автора

Колыбельников услыхал его негодующий крик:
- А ну прекратить! Распелись тут, понимаешь, а за оградой женщины
ходят!
Зубарев тут же снова возник в окне над головой Колыбельникова, всем
видом своим спрашивая: какие еще будут указания? Колыбельников с сожалением
посмотрел в его глаза: в них светилось искреннее желание, полная готовность
к немедленным и самым решительным действиям. Иван Петрович не первый год
знал Зубарева и недолюбливал его именно за эту вот бездумную
исполнительность. Он считал, что самую крупную ошибку в жизни Зубарев
совершил, выбрав профессию политработника. Капитан в свою очередь, при всей
своей ревностной исполнительности, тоже имел мнение о Колыбельникове, и, как
это ни странно, оно было точно таким же: он считал, что Ивану Петровичу не
надо было идти в офицеры, мало в нем армейского - ни требовательности, ни
краткости, ни начальственной строгости в глазах. Из всего только что
происшедшего Зубарев сделал для себя один вывод: "Опять я ему на карандаш
попался, обязательно на каком-нибудь совещании подденет за эти песни. Но и я
молчать не стану. Пели в положенное время, по распорядку дня так и сказано:
"Свободное время".
Из-за угла выходили солдаты, которые недавно сидели кружком на траве.
Увидев Колыбельникова, они обходили его сторонкой. Певец был без головного
убора, он опустил гитару к ноге, как оружие, и отдал честь, прошагав мимо
строевым. Его красивое тонкое лицо было бесстрастно, а в глазах мелькали
лукавые огоньки, внешняя натянутость была явно напускной.
У сержанта Дементьева голубые глаза бегали настороженно и виновато. Он
хотел прошмыгнуть мимо замполита вместе с другими солдатами, но
Колыбельников окликнул его:
- Товарищ Дементьев!
Сержант тут же одернул куртку, расправил складки под ремнем и с
готовностью предстал перед замполитом:
- Слушаю вас, товарищ майор.
- Я шел к вам в роту, товарищ Дементьев, хотел о предстоящих учениях
поговорить.
- Я готов, товарищ майор. Здесь будете говорить или в канцелярии?
- Пойдемте в роту, - сказал Колыбельников, желая поскорее уйти с этого
места и избавиться от Зубарева, которого все еще видел в окне у себя над
головой.
В ротной канцелярии, не садясь к столу, глядя в упор на комсорга, сразу
же, как только закрылась дверь, майор спросил:
- Это что же у вас в роте происходит, товарищ Дементьев?
Сержант понял: сейчас ему влетит, замполит будет шуметь, ругать, может
быть, даже накажет; Дементьев был готов к этому и, поскольку в оправдание
говорить нечего, решил слушать молча, может, обойдется: пошумит, отчитает,
прикажет прекратить песенки, на том и кончится эта неприятность. Однако
замполит понял его состояние:
- Отмолчаться хотите? Не выйдет. Будете отвечать, и не только мне, а на
бюро! Вместо того чтобы вести за собой молодежь, вы плететесь в хвосте,
спокойно слушаете похабщину. Не понимаю, почему вы так себя ведете?
Колыбельников действительно не понимал поведения комсорга. Когда
выдвигали Дементьева комсоргом роты, он казался достойным: окончил техникум,
работал на заводе, был до призыва в армию хорошим общественником, ездил со