"Сергей Карпущенко. Беглецы " - читать интересную книгу автора

восседал, которого только лишь по шляпе и можно было принять за солдата,
потому что одет он был в огромный овчинный тулуп. Держал он промеж колен
фузею с заржавленным, кривым штыком, колебавшуюся в руках дремавшего
человека, как осинка-годок на ветру, - влево-вправо, взад-вперед. Подбородок
опустился на грудь, и даже выпала на него нитка сонной слюны.
- Не желаете ли оседлать нашу колесницу? - оторвался от созерцания
подошвы сидящий на телеге, обращаясь к идущему по-немецки. - Не бережете
сапоги. Глядите, развалятся на этих ухабах, как и мои, а достать в
камчатской глуши две пары сапог, я уверен, дело немыслимое.
Идущий отозвался сразу, но перед этим скривил свой большой рот еще
сильнее:
- Тогда, милейший Винблан, мне ничего не останется, кроме как
придраться к пустяку и вызвать вас на поединок. Этим я и решу проблему
сапог.
Едущему шутка пришлась не по душе:
- Знаю, шпагой махать вы мастер, но этим нужно было заниматься там, в
Польше! Здесь же, в этой вонючей дыре, нам нужно держаться впредь рука об
руку. Этот дикий народ не привык церемониться!
Мужчина в черном кафтане ударил себя шляпой по бедру, хотел было что-то
сказать, но дремавший до этого солдат резко обернулся к ним и, дергая
обкусанным, реденьким усом, визгливо прокричал:
- А ну-кась, вы, песьи глотки! По-немецки говорить не могите! Кто
позволил?! У меня государыни указ - по-российскому балакать надобно!
Слыхали?!
Он еще немного потряс своим заслюнявленным подбородком и, довольный
проявленной строгостью, отвернулся, придав телу прежнее положение, и
собеседники увидели, что он снова задремал, и опять закачалась в разные
стороны его фузея.
Между тем телега взобралась на пригорок, и открылся вид на Большерецкий
острог, куда и двигались телеги. До него оставалось не меньше версты, но уже
можно было разглядеть его дома. Раскинулся главный камчатский городок на
небольшом острове, охваченном рукавами реки. В самой середке острога -
крепостица, четырехугольная, сажен в сорок сторона, с востока и с севера
огороженная палисадом, но не крепким, а с провалами, с выпавшими во многих
местах бревнами. Южную и западную сторону ее образовали казенные постройки.
За крепостицей торчало самое высокое здешнее строение - деревянная церковка
со звонницей на столбах, где под дощатым навесом висели три разновеликих
колокола. Рядом - церковный амбар. Всех же обывательских домов настроено
было не больше сорока, и все они стояли бестолково, кучей, потому как, кроме
одной, "першпективной", других улиц острог не имел.
Обоз между тем подъезжал к Большерецку. Фурлейт растолкал уснувшего
солдата, и тот в сонном столбняке начал стаскивать с себя тулуп. Оставшись в
одном васильковом кафтане, которому давно, видно, минул срок, поправил шляпу
и повернулся к спутникам:
- Глядите у меня! Как зачнут спрашивать, сполна ли в дороге провиант
получали, убереги вас Господь жалобу нести - с вас же и взыщется! Права-то
ваши ноне птичьи! То-то!
Приехавшие с интересом смотрели на один из первых камчатских городов.
Проехали пару домишек, где окна, узкие и низкие, затянуты были промасленной
холстиной. В других домах разглядели окна поосновательней, закрытые