"Сергей Карпущенко. Месть Владигора ("Летописи Владигора" #8)" - читать интересную книгу автора

обнаружил, как ни искал их.
- Значит, третий раз уж это?.. - спросил у Кизяка, остолбенело
стоявшего в сторонке, точно его облили холодной водой да так и оставили на
морозе.
- Третий, княже, третий! Вначале думал, что мальчишки, играючись,
запалили да не потушили. Не сказал никому, только починить велел. Через
время через некоторое - глядь, снова прогорело, в энтом же самом месте. Ну,
тут подумал я, дело нечисто, к господину дружиннику обратился, он
восстановить стену велел. У охраняющих стену стражников спрашивал, не видали
ль чего странного, порчи ль какой каверзной, вредной, - никто никакой возни
под стенами не видел. И как починили во второй раз городницу, я своим
разумением дотумкал, что надобно к ведуну идти, пусть к стене в этом месте
руками прикоснется, да не только к стене одной, а и к земле.
- А ты мне об этом не говорил, - с упреком бросил Бадяга, виня и себя
самого, что не сразу предупредил Владигора.
- Не говорил, правда, а потому не говорил, - отвечал Кизяк, - что
боялся: поднимут меня все на смех. Спятил, скажут, на старости лет Кизяк, в
простом деле нечистую силу заметил.
- Ну продолжай, продолжай! - вырвалось у Владигора, уже дрожавшего от
нетерпения.
- Так вот, пошел я к ведуну одному, он в слободе живет у реки. Жмых ему
имя. Долго упрашивал его, чтоб сходил со мной, даже на коленях перед гордым
стариком час целый простоял, - напраслиной и ерундовиной он всю мою затею
считал. Но уломал я его таки, привел под стену. Еще совсем чистые бревна-то
были, не то что сейчас. А Жмых только встал на этом месте, - Кизяк показал
рукой на белую от снега землю под самой стеной, - как отпрыгнет в сторону,
будто и не под сто лет ему. Я резвости такой от старика не ожидал, он же
меня корить стал: зачем я-де его на столь поганое место привел! Горят на нем
ноги, точно голые стоят на железе раскаленном! Лежит под этой стеной,
говорит, страшный колдун! Не может подняться, ибо мертв, но живет в нем зло
неодолимое, которое рвется наружу, пламенем все вокруг сжечь дотла хочет!
Сказал так ведун Жмых, повернулся да, о костыль опираясь, прочь пошел. Вот
такие нехорошие дела...
- А мне почему о рассказе Жмыха этого не доложил? - взъярился Бадяга,
вновь желая отвести от себя гнев Владигора.
- Думал, что не поверите вы мне... про колдуна-то. Какой здесь
колдун-то может быть зарыт?
Владигор молчал. В самом деле выходило как-то странно: дерево горит, а
земля рядом с городницей, на которой ведун стоял, так и остается холодной,
даже снег на ней не тает.
- Ладно, ты иди, Кизяк. Мы уж теперь без тебя разберемся, - сказал
Владигор. - Но время от времени за стеной смотри: ежели прогорит - чини
сразу да и мне доложить не забудь.
Кланяясь, Кизяк засеменил обратно к воротам, а Владигор, еще раз
осмотрев бревна, спросил Бадягу:
- Какой же колдун там лежит? Уж не Крас ли сгоревший? Знаю, Хормут его
тело после той ночи куда-то унес, но, унося, говорил, что хочет в Пустень
доставить сгоревшего чародея, чтобы Грунлафу показать. Может, он его и
похоронил здесь тайком?
Бадяга плечами пожал: