"Сергей Карпущенко. Месть Владигора ("Летописи Владигора" #8)" - читать интересную книгу автора

- Да это кто же, поганый хорек, дал тебе право невзлюбить вдруг своего
князя, на земле которого ты живешь? Ты, я вижу, плут лихой! - возмутился
Грунлаф, в котором сейчас говорил повелитель, желающий, чтобы интересы князя
почитались всеми подданными.
Мужичонка еще ближе подполз к Грунлафу и запричитал:
- А за что же мне его любить-то, княже? За то, что жену он свою
законную, Кудруну, извел, едва только в Ладор ее привез? А уж какая голубка
была! Видел я ее, как мимо нашей деревни проезжали, - недалече мы от Ладора
живем...
Грунлаф, несмотря на преклонные лета, мигом с ложа вскочил - секира со
звоном на пол упала. Князь поднял ее, серповидное, так остро отточенное, что
и летящий волосок перерубило бы, лезвие к горлу смерда приставил, сказал
задыхающимся шепотом:
- Все говори о Кудруне, если смерти боишься! Говори!
Побледнев от ужаса, смерд хрипло забормотал:
- Мало знаю, мало, только слухами, что из Ладора текли, и питались мы в
деревне. Ведомо лишь, что сгубил Кудруну за что-то князь Владигор, жестоко
сгубил. Оттого я его не люблю, подать платить перестал, к тебе убежал.
Сообщить князю Грунлафу хочу, что нелегкая дорога ждет его, когда по
Синегорью пойдет: ведомо стало Владигору о походе твоем, велел все селенья
пожечь да всем синегорцам в Ладор перебираться со скотиной и скарбом. Но ты
иди, Грунлаф, смело иди, ибо праведен твой путь! За дочь свою отомсти!
Грунлаф, все более и более преисполняясь клокочущей яростью, спросил:
- Так почему считаешь, дорога моя нелегкой будет?
- Да потому, что знает Владигор, каким ты путем идешь: как вступишь на
землю синегорскую, тут же начнет твое войско попадать в засады, в ямы,
снаружи прикрытые, на колья острые падать, в капканы всякие ввергаться. Чего
только не придумал для тебя Владигор, каких только хитростей! Но ты иди
смело, я таким путем поведу, что целым все войско твое останется!
Тут дверь избушки вновь распахнулась и раздались в ночном морозе
встревоженные голоса:
- Княже! Вот беда-то!
- Княже, выйди, выйди!
- Да что там?! Что стряслось-то?! - отозвался Грунлаф.
- Да, кажись, Ермил твой у порога лежит, снегом уж засыпало его,
неживой уж... - послышался ответ.
Когда два воина с большим трудом втащили в горницу тело княжеского
телохранителя, князь и Хормут, склонившись над верным слугой, увидели, что
щеки его уже заиндевели, брови, ресницы, усы и борода покрыты толстой
коростой инея. Бычья шея его была как-то странно скособочена, как если бы
кто-то переломил ее сильным ударом полена или оглобли.
- Кто ж его так? - изумился Хормут. - Уж не этот ли... когда ты, княже,
Ермилу велел гнать его? - И покосился на синегорца.
Мужичонка же, понимая, что его подозревают в смертоубийстве, резво
поднялся на ноги, будто предлагая взглянуть на себя повнимательней. И
увидели Грунлаф и Хормут перед собой невысокого, щупленького человека с
бородой-веником, глуповатого, простоватого и даже подслеповатого, а ростом
он, если поставить его рядышком с Ермилом, не достиг бы и плеча его.
- Княже, - виновато молвил он, - не меня ли в смерти великана сего
вините?