"Бьой Адольфо Касарес. О форме мира" - читать интересную книгу автора

чувств". Ответ мужчины заглушил звучный голос, говоривший: "Этот проект,
который теперь кажется таким простым, был встречен в штыки по причине
ошибочного представления о континентах ". После некоторого молчания ( тот же
голос - быть может, голос чилийца - продолжал радостным тоном, словно
сообщая хорошую новость: "К счастью, Карл самым решительным образом
поддержал Магеллана (Проект плавания к Молуккским островам западным путем
Магеллан предложил сначала португальскому королю. Когда тот отклонил проект,
Магеллан переселился в Испанию и подписал договор с испанским королем Карлом
I)". Корреа хотел бы услышать, о чем говорят мужчина и девушка, но тут
всплыл третий разговор - о контрабандистах; он перекрыл все остальные и
напомнил молодому человеку книгу о контрабандистах или пиратах, которую он
так и не прочел, потому что на картинках были изображены люди из прошлых
веков в коротких штанах, камзолах и слишком свободных рубахах и от одного
взгляда на них ему становилось скучно. Корреа сказал себе, что, как только
доберется до острова, немедленно сядет за книги. Потом подумал, что очень
устал, что не сможет сосредоточиться. Самым разумным было бы поставить
будильник на три утра и немножко поспать - надо отдать должное, постель там
была очень удобной, - а потом, на свежую голову, начать заниматься. Он с
грустью представил себе звонок будильника, промозглый предрассветный час.
"Впрочем, что я себя расхолаживаю, - подумал он. - На острове только и
остается, что зубрить. Придя на экзамен, я обскачу всех". Его спросили:
- А вы что думаете?
- Очем?
- О контрабанде.
Сейчас нам кажется (но сейчас мы знаем, к чему это привело), что самым
правильным было бы ответить ничего не значащими словами. Но спор увлек его,
и, еще не подумав толком, он уже услышал собственный ответ:
- На мой взгляд, контрабанда - не преступление.
- Вот как? - отозвался его собеседник. - А позволительно спросить, что
же это тогда?
- На мой взгляд, - гнул свое Корреа, - это просто нарушение закона.
- Меня занимает ваша точка зрения, - заявил высокий господин с седыми
усами и в очках.
- Учтите, - прокричал кто-то, - что это нарушение закона порой приводит
к кровопролитию.
- Жертвы бывают и на футболе, - запротестовал высоченный человек (его
жесткие курчавые волосы на первый взгляд казались нахлобученным беретом).
- А футбол, насколько мне известно, не преступление, - сказал пожилой
господин. - В футболе следует проводить различие между любителями и
профессионалами. А в вопросах контрабанды - кем считает себя сеньор?
Профессионалом, любителем или кем-то еще? Любопытно узнать .
- Я даже иду дальше, - упрямо продолжал Корреа. - Для меня
контрабанда - это неизбежное нарушение произвольно введенных правил.
Введенных произвольно, как и все, что делает государство.
-с - Столь личные суждения, - заметил кто-то, - характеризуют сеньора
как настоящего анархиста. Столь личные суждения принадлежали на самом деле
доктору Гусману. Выражая их, Корреа дословно повторил фразу Гусмана, даже с
его интонацией.
Прилизанный толстячок, стоявший поодаль ("Наверняка врач, - решил
Корреа, - зубной врач"), одобрительно улыбался ему, словно присоединяясь к