"Бьой Адольфо Касарес. Как рыть могилу" - читать интересную книгу автора

унесло в море и так и не выбросило. Человек этот был вдовец; потеряв дочь,
он остался один на свете. Он перебрался жить поближе к морю, в те места, где
утонула дочь, наверное, ему казалось - он был уже немного не в себе, но это
понятно, - что так он будет рядом с ней. Этот сеньор Трехо - может, вы его и
встречали: невысокий, щуплый, лысый, с аккуратными усиками и в очках -был
добрейшей души человек, он жил, замкнувшись в своем горе, ни с кем не
виделся, кроме своего соседа, доктора Лаборде, который как-то лечил его и с
тех пор навещал каждый вечер после ужина. Друзья пили кофе, разговаривали,
играли партию в шахматы. И так вечер за вечером. Вы-то, молодые, счастливые,
скажете мне: ну и жизнь. Привычки других кажутся порой такими нелепыми, но,
видите ли, эта рутина помогает людям перемогаться, потихоньку существовать.
И вот однажды вечером, совсем недавно, сеньор Трехо сыграл партию в шахматы
из рук вон плохо.
Толстяк замолчал, словно только что сообщил нечто интересное и крайне
важное. Потом спросил:
- И знаете, почему?
- Я не ясновидящая, - отрезала Хулия. - Потому что в этот день,
проезжая по приморской дороге, сеньор Трехо встретил свою дочь. Может,
оттого, что он не видел ее мертвой, он убедил себя, что она жива, что это
она. По крайней мере, он поверил, будто видел ее. До конца он не
обманывался, но эта мысль захватила его. И думая, что видит свою дочь, он
знал, что лучше не приближаться, не заговаривать с ней. Бедный сеньор Трехо
не хотел,
чтобы иллюзия рассеялась. Его друг доктор Лаборде разбранил его в тот
вечер. Немыслимо, сказал доктор, чтобы он, Трехо, культурный человек, вел
себя как ребенок, играл с глубокими и священными чувствами; это дурно и
опасно. Трехо признал, что его друг прав, но заявил, что если сначала
умышленно поддался этой игре, то потом в игру вступили какие-то иные, высшие
силы, что-то более могучее, другой природы, быть может, судьба. Ибо
случилось невероятное: девушка, которую он принял за свою дочь, - видите ли,
она ехала в старом автомобиле, которым правил молодой человек, -попыталась
ускользнуть. "Эти молодые люди, - сказал сеньор Трехо, - для просто
посторонних вели себя необъяснимо. Заметив меня, они бросились удирать,
словно она и вправду была моя дочь и по каким-то таинственным причинам
хотела скрыться. Я почувствовал, что под моими ногами вдруг разверзлась
пропасть, что этот привычный мир вдруг стал сверхъестественным, и все время
повторял в душе: не может быть, не может быть". Он понимал, что поступает
нехорошо, но попытался догнать их. Молодые люди снова сбежали. Толстяк
смотрел на них, не мигая, своими водянистыми глазами. После паузы он
продолжил:
- Доктор Лаборде сказал ему, что нельзя приставать к чужим людям.
"Надеюсь, - повторил он, - что, если ты еще раз встретишь молодых людей, ты
не станешь гоняться за ними и надоедать им".
- Совет Лаборде был совсем не плох, - отметила Хулия. - Нечего
надоедать незнакомым. А почему вы это рассказываете?
- Ваш вопрос вполне уместен, - подтвердил толстяк, - он попал в самую
точку. Ведь мысли каждого скрыты от нас, и мы не знаем, с кем сейчас
говорим. А сами кажемся себе прозрачными; но это совсем не так. Ближний
знает о нас лишь то, что говорят ему внешние знаки; он поступает, как
древние оракулы, разглядывавшие внутренности мертвых животных, следившие за