"Адольфо Касарес. Дневник войны со свиньями " - читать интересную книгу автора

опершись на метлу, управляющий беседовал с Антонией, швеей из мастерской. Не
успев ретироваться до того, как его заметили, Видаль, проходя мимо, услышал
слова "некоторые", "пережиток", "позор" и целую фразу:
- За квартиру не платят, а в булочных и в ресторанах себя ублажают.
Замкнув за собой дверь, Видаль почувствовал себя в безопасности. Этот
тип допекает его, однако он хоть не бесится. Самый злобный из нынешних
управляющих - добрейшее существо в сравнении с управляющими уже почти
легендарных лет его молодости, которые он называл "счастливыми годами":
тогда из-за пустяка вас могли выбросить на улицу. Кроме того, галисиец был
прав: Видаль и его сын жили на то, что зарабатывал сын в школе и как
посредник в аптеках, а о плате за жилье вспоминали тогда, когда
правительство вспоминало о выплате пенсий. Да, подумал Видаль, соблюдать
честность в бедности труднее, чем обычно думают, и уточнил: "Сегодня
труднее, чем вчера, и куда как неприглядней".
Однако чувство облегчения очень быстро сменилось тревогой. После
стольких дней вынужденного поста он ослабел, надо было поесть. Сколько еще
будет продолжаться разговор в холле? Он пытался внушить себе, что у бедности
все же есть некоторые преимущества. Она, например, позволяла ему вести себя
не вполне благопристойно, откалывать номера, свойственные мальчишкам, и
мешала ему обрести степенность, столь похожую на старость ("Как у Рея, Данте
или Нестора", - сказал он себе).
И тут послышались удары, гул голосов, дикие вопли управляющего и других
людей. Вспомнив вчерашнее происшествие, Видаль содрогнулся. Видно,
управляющий в дурном настроении, надо любыми способами избегать встречи с
ним. Когда снова установилась тишина, возвратилось чувство голода, оно
оказалось сильнее осторожности и заставило Видаля выйти из квартиры.
Невероятное дело - управляющего в холле не было. Никого не было. Видаль
вышел на улицу, свернул направо, по направлению к ресторану на углу.
Прекрасно там позавтракал, взял все мягкое, чтобы не сместились челюсти, и
вслух выразил свое удовольствие:
- Не зря сюда ходят таксисты, народ, который всюду ездит и знает, что к
чему.
Выходя из ресторана, Видаль наткнулся на сеньора Больоло по прозвищу
Буян. Видаль поздоровался с ним. Невежа отвернулся, будто его не видит.
Видаль еще размышлял о поводе для такого оскорбления, как вдруг его внимание
привлекло зрелище мрачное и великолепное: перед мастерской обойщика стояла
вереница черных автомобилей из похоронной фирмы. Видаль подошел к одному из
окон мастерской. Внутри толпился народ.
- Что тут происходит? - спросил он у стоявшего возле дверей человека в
трауре.
- Сеньор Губерман скончался, - был ответ.
- Какой ужас! - воскликнул Видаль.
Хотя глаза у него слипались, он решил с отдыхом повременить и вошел в
дом, где происходило бдение над покойным. С семьей Губермана его связывали
кое-какие воспоминания - а ему нравилось хранить верность воспоминаниям, они
тогда как бы обретали значительность преданий. Мысль, что он разделяет с
близкими минуты скорби, была ему приятна.
Бедный обойщик с веснушчатой лысой головой и оттопыренными ушами!
Грубоватая ирония его речей восхищала Видаля, который часто говорил себе:
"Мало того что он кроит обивочную ткань и получает Деньги, он еще шутит.