"Адольфо Касарес. Дневник войны со свиньями " - читать интересную книгу автора

убийцах, Видаль стал вспоминать время, теперь неправдоподобное, когда тут
даже приятные приключения бывали... Кульминация одного из них произошла
как-то под вечер, когда он, сам не зная как, очутился в объятиях дочки
кухарки, сеньоры Кармен, которая обслуживала одну семью в Северном районе.
Нелида с матерью жили в большой комнате напротив его квартиры, там, где
теперь была швейная мастерская. Чисто случайное воспоминание о конце этой
интрижки совпало с другим воспоминанием, для Видаля мучительным и (почему,
он сам не понимал) мерзким, о разгоряченном, пьяном старике, гонявшемся с
ножом за сеньорой Кармен. От Нелиды у него остались в сундучке, где он
хранил на память старые вещи родителей, фотография их обоих, сделанная в
Роседале, и шелковая выцветшая лента. Да, теперь все по-другому. Если раньше
он случайно встречался в санузле с женщиной, оба смеялись; теперь же он,
извинившись, старался побыстрее удалиться - как бы не сочли его ловеласом
или еще кем погнуснее. Возможно, причина его тоски в этом ухудшении его
положения в обществе. Факт, что уже многие месяцы, а может, и годы, он
предается пороку воспоминаний; как другие пороки, этот сперва был
развлечением, а со временем стал причинять боль и вредить здоровью. Он
сказал себе, что завтра будет чувствовать усталость, и поспешил обратно. Уже
лежа в постели, Видаль сформулировал с относительной четкостью (зловещий
симптом для страдающих бессонницей) мысль: "Я пришел к той поре жизни, когда
усталость не помогает уснуть, а сон не помогает отдохнуть". Ворочаясь с боку
на бок, он опять вспоминал сцену убийства и, возможно, чтобы отделаться от
неприятного чувства при воспоминании о трупе, который Видаль недавно видел
воочию, а теперь в воображении, спросил себя, действительно ли убитый был
тот самый газетчик. И его вдруг объяла пылкая надежда, словно участь бедняги
газетчика была для него важнее всего на свете: он стал представлять себе,
как тот бежит по улицам и зовет на помощь, но быстро спохватился и отогнал
от себя фантазии, боясь разочароваться. Вспоминались слова девушки в очках:
"Я противница всякого насилия". Сколько раз слышал он эту фразу, не придавая
ей никакого значения! Теперь же, в тот самый миг, когда он сказал себе: "Ну
и самодовольная особа!", он впервые понял ее смысл. И тут ему в голову
пришла какая-то теория насилия, довольно разумная, но, к сожалению, он сразу
ее забыл. Он подумал, что в ночи, подобные этой, когда, кажется, все отдал
бы за то, чтобы уснуть, у него появляются блестящие мысли - хоть в газетную
заметку. Когда запели птицы и в окнах забрезжил утренний свет, Видаль
всерьез огорчился - ночь прошла зазря. И в этот момент он уснул.

2


Четверг, 26 июня

Проснулся он от тревожной мысли, что надо идти на бдение у тела
покойного. В последнее время его легко одолевало беспокойство.
На керосинке Видаль приготовил мате, который выпил впопыхах, закусив
несколькими кусочками вчерашнего хлеба. Завтрак был точно рассчитан: Видаль
не позволял себе злоупотреблять мате или хлебом, не то у него начинался
странный жар, что его немного пугало. Он помыл ноги, руки, лицо, шею.
Причесался, попрыскав волосы фиалковой туалетной водой и смазав
брильянтином. Затем поспешил в швейную мастерскую и попросил у девушек