"Иван Кашкин. Эрнест Хемингуэй " - читать интересную книгу автора

Все это вместе дало Хемингуэю первоначальный запас впечатлений,
воспитало в нем простоту, истый демократизм, чуждый и расовых и классовых
предрассудков, навсегда укоренило в нем обостренное чувство природы и
отвращение к обывательскому укладу.

Увлеченный бешеной пропагандой "войны за спасение демократии",
Хемингуэй настойчиво стремился на фронт. Однако его не приняли в армию:
помешало серьезное повреждение глаза, полученное на уроках бокса. Только в
мае 1918 года ему удалось уехать в Европу в составе автоколонны Красного
Креста. Их отряд направили на итало-австрийский фронт. Милан встретил их
взрывом снарядного завода, описанным в "Естественной истории мертвых".
Вскоре Хемингуэй попал на фронт, на участок близ Фоссальты на реке Пиаве. Он
рвался на передовую, и ему поручили раздавать по окопам пищевые подарки,
табак, почту, литературу.
В ночь на 8 июля Хемингуэй выбрался на выдвинутый вперед наблюдательный
пост. Там его накрыл снаряд австрийского миномета, причинивший тяжелую
контузию и много мелких ранений. Два итальянца рядом с ним были убиты. Придя
в сознание, Хемингуэй потащил третьего, который был тяжело ранен, к окопам.
Его обнаружил прожектор и задела пулеметная очередь, повредившая колено и
голень. Раненый итальянец был убит. При осмотре тут же на месте у Хемингуэя
извлекли двадцать восемь осколков, а всего насчитали двести тридцать семь
ранений. Хемингуэя эвакуировали в Милан, где он пролежал несколько месяцев и
перенес несколько последовательных операций колена.
Выйдя из госпиталя, Хемингуэй добился назначения в пехотную ударную
часть, но был уже октябрь, и скоро было заключено перемирие. "Тененте
Эрнесто" Хемингуэй был награжден итальянским военным крестом и серебряной
медалью за доблесть - вторым по значению военным отличием. Однако война
отметила его и другим: надолго он лишился способности спать в темноте ночью
и сохранил кошмары и травму контуженного сознания, что отражено в рассказах
"На сон грядущий", "Какими вы не будете" и в романах "Фиеста" и "Прощай,
оружие!".
Полгода на войне раскрыли Хемингуэю глаза на многое и развеяли много
юношеских иллюзий. Война за спасение демократии оказалась для него чужой
войной в чужой стране за чужие интересы, в основном за спасение займов
Моргана (рассказ "В чужой стране").
Собственное "возвращение солдата" показало Хемингуэю, что ему не
ужиться "дома". После недолгого пребывания в Чикаго Хемингуэй устроился в
канадскую газету "Торонто-Стар". Как ветерана войны и человека, знающего
языки, его послали корреспондентом в Европу.

В своей работе заморского корреспондента Хемингуэй старался осуществить
то, чему его еще в Канзасе учили газетчики доброй старой школы: "о простых
вещах писать просто". Но жизнь в послевоенной Европе была далеко не проста.
Враждующий разобщенный мир, отголоски больших социальных потрясений,
изощренная и надломленная культура - все это еще добавочно дробилось в
путаном восприятии потерявших почву экспатриированных американцев. Позднее
это было закреплено Хемингуэем в ряде психологических этюдов об утрате
корней и полноценного ощущения жизни, когда все становится уже "не наше".
Травма войны, сложность жизни гнетут и цепенят и героев ранних вещей
Хемингуэя. Они замкнуты в себе. Их разговоры - это судорожное усилие не дать