"Иван Кашкин. Эрнест Хемингуэй " - читать интересную книгу автора

Несмотря на отдельные вылазки навстречу людям, все еще не преодолена им
такая обычная трагедия одиночества интеллигентов, оторванных от испытаний,
чаяний и борьбы своего народа. Уважая всякий труд, общаясь с такими же, как
он, одинокими тружениками из народа, с рыбаками, охотниками, - Хемингуэй не
знает людей, организованных вокруг общих трудовых интересов, и чужд их
борьбе за свои права.
Приняв в Испании участие в войне с фашизмом за достойную жизнь, он,
после частичного поражения, остро переживал мнимое крушение всех перспектив
и надежд сопротивления фашизму, который, вопреки пессимистическим
предсказаниям, вскоре был сломлен в результате второй мировой войны.
Тягостный пессимизм и "анархизм поражения" надолго притушил и ограничил
в его творчестве остроту и последовательное разрешение даже тех насущных
вопросов социального порядка, которые он все же пытался ставить в испанский
период.
Стоический, трагичный, безнадежный гуманизм интеллигента-одиночки
уводил его в некоторых послевоенных вещах (особенно в повести "Старик и
море") к вневременной общечеловеческой трактовке его давних и наболевших
тем.
И вот такой, как он есть, - непосредственный и своеобразный, со всем
обаянием своего, иной раз прихрамывающего, таланта и во всей ограниченности
своих рывков вперед и срывов, противоречий и слабостей, - Хемингуэй глубоко
человечен.
Но большой человек - это и большой гражданин. А вот этого чувства
гражданской ответственности Хемингуэю как раз часто и не хватало. И все же
его ущербные достижения, сомнения и чаяния показательны, как отголосок
настроений и дум значительной части западных интеллигентов, уже свернувших с
проезжей дороги буржуазной цивилизации, но все еще блуждающих в поисках
приемлемого для них пути.

Примечания

1

Недавно найдена была вдоль и поперек исчерканная рукопись романа,
которая порадовала Хемингуэя как свидетельство, что и в молодости он
трудился над рукописью не менее, чем сейчас.