"Элен Кашнер. Томас Рифмач" - читать интересную книгу автора

глаза у нее уже блестят. Значит, будет история! - Скачет Адская Охота,
ноздри у лошадей, как уголья раскаленные, скачет Адская Охота, гонит
грешные души, которым покоя нет, потому как... - замолчала моя Мэг, резко
выпрямилась и говорит: - Слышь, Гэвин, там в дверь стучат!
Я было подумал, что так по ходу истории полагается, однако
прислушался - и верно, стучат, от дождя и ветра звук другой.
Трэй рычит, шерсть на загривке дыбом, я его рукой-то оглаживаю, а сам
думаю: "Чего уж гадать, кто да что. В такую ночь либо цыгана жди, либо
бродягу, а то и вовсе какого-нибудь приятеля из ада".
Взял я свечку и пошел открывать, а Трэй, умница, со мной. Отпер
дверь.
Стоит у порога высокий горбун, мокрый насквозь. Плащ грязный, льет с
него, и одно плечо выше другого. Я свечу поднял, и тут он капюшон
откинул, - глядь, молодой вовсе человек, безбородый, но щетина здорово
отросла, видать, путь долгий был, да и волосья длинные, на глаза налезают.
- Благословение этому дому! - поздоровался незнакомец вовсе не как
безбожник какой, или Те, Другие. А Трэй ну рычать!
- Да, спасибо, - говорит ему путник, - путешествие было приятным,
хотя могло бы посуше быть. А как тебе нравится эта новая мода на желтые
подвязки?
Уставился я на него.
- Ты что же это, с собакой, что ли, говоришь? А он стряхнул воду с
капюшона и отвечает:
- Так ведь он первый со мной заговорил. Не хочу грубым показаться.
Смотрю я на него - вроде, не шутит, говорит, что думает.
- Гэвин! - кричит Мэг. - Дует ведь. - Это она намекает, чтобы я не
торчал в дверях, как остолоп.
Дом у нас освящен, возле двери рябина от нечистой силы. Опять же,
остряка-бродягу приютить - святое дело. Пробормотал я быстренько: "Мир всем
входящим", - и отступил в сторону, чтобы впустить этого спятившего убогого.
Он этак вежливо говорит: "Благодарю вас", - и шагает через порог. Чтобы о
притолоку не стукнуться, ему нагнуться пришлось. Прошел к огню, увидел мою
Мэг и как был в своем насквозь мокром, грязном плаще, кланяется ей, ну
чисто королеве. Я уж по голосу понял, что улыбается моя женушка, когда
услышал:
- Добро пожаловать, арфист!
Верно! Снял он свой горб, а это арфа - в кожаном чехле.
Пока Мэг хлопотала, тесто на лепешки замешивала, молоко грела, арфист
свой мокрый плащ скинул - там больше грязи, чем шерсти было, - в доме сразу
кислой овчиной запахло. Ну, запах-то привычный.
Вгляделся я попристальнее. Кожа у нашего гостя светлая, гладкая, руки
он к огню протянул, а я смотрю - одежа тонкой шерсти. На запястье" золотая
полоска. А уж руки у него, такие только у арфистов и встретишь, - длинные,
гладкие да гибкие.
Мэг протянула ему гостевую чашу и назвалась, как у нас принято.
- Я - Мэг, а это - мой добрый хозяин Гэвин, сын Коля Блексайда.
В наших краях придерживаются старых обычаев. Гость должен знать имена
хозяев и вовсе не обязан сообщать свое, он может просто воспользоваться
нашим гостеприимством, если это не затрагивает чести его рода.
Арфиста передернуло. Видно, его еще донимал промозглый осенний холод.