"Алекс Касман. Квантовые следствия ньютоновской алхимии " - читать интересную книгу автора

возбуждение. - Ты умен и сможешь понять важность этой работы лучше, чем
многие из прогрессоров. Но сперва ответь: ты уверен, что хочешь этого?
Проигнорировав его вежливый ответ, я продолжал выкрикивать то, о чем
уже давно думал:
- Знаете, в колледже я прослушал курсы квантовой физики и химии. Прежде
чем приехать сюда, я прочел несколько статей По квантовой химии. И никогда
не встречал в них проблем Римана-Гильберта. Вы вообще хоть что-нибудь
делаете с ответами, которые я вам даю, или просто уходите и возвращаетесь с
новой проблемой? Может, я тут просто трачу время?
- Мы время зря не тратим. Мы здесь занимаемся чрезвычайно важной
работой, Игорь. Немного истории поможет тебе это понять. - И он произнес
низким, почти рокочущим голосом: - Через несколько сотен лет мечта Исаака
Ньютона осуществляется. Складывая кусочки науки с осколочками этой теории,
мы возрождаем величайшее достижение всех времен, которое умерло медленной и
мучительной смертью из-за пренебрежения и непонимания.
Думаю, он бы еще долго декламировал, если бы я не прервал его ехидным
вопросом:
- Что? Исаак Ньютон занимался квантовой химией?
- Фактически, да. Я считаю, что Исаак Ньютон изобрел квантовую химию.
Конечно, сам он ее так не называл.
Я ждал продолжения, но, очевидно, настала моя очередь что-то сказать.
Поэтому, выдержав паузу, я исполнил его желание и с нескрываемым
скептицизмом осведомился:
- Хорошо, вы выиграли: как Ньютон ее называл?
- Алхимия!


* * *

Я поступил весьма грубо, просто хлопнув дверью и не сказав ни слова, но
мне требовалось время, чтобы все это осмыслить.
Алхимия, да? Так вот чем мы занимаемся в институте - превращаем свинец
в золото! Я бы здорово смутился, если бы об этом узнали мои друзья в
университете. И подозреваю, это не очень-то хорошо смотрелось бы в моей
биографии. Интересно, смогу ли я получить работу на факультете математики
после того, как целый год занимался колдовством на пару с сумасшедшим?
Но, наверное, за это время я стал хоть немного доверять Штейну. К тому
же он мне нравился. Поэтому я отправился не на вокзал, а в университетскую
библиотеку.
Кое-что новое для себя я узнал. Например, Исаак Ньютон действительно
занимался алхимией! (Одно очко в пользу Штейна.) А я настолько уважал
математические открытия Ньютона, что не мог относиться к нему как к
умалишенному. С другой стороны, все прочитанное лишь укрепило мое мнение,
что алхимия - ранняя псевдонаука, основанная больше на желаниях, чем на
научной строгости. Эксперты сходились в том, что те, кто верил в алхимию в
семнадцатом веке, были немного чокнутыми, а любой, кто продолжает верить в
нее сейчас, просто сумасшедший. (Значит, счет два-один не в пользу бедняги
Штейна.)
В этот момент мне точно следовало бы вернуться в институт, собрать вещи
и отправиться домой. Таков и был мой план, но я увидел свет в кабинете