"Елена Кассирова. Пирожок с человечиной " - читать интересную книгу автора

Олечки, прислушался к разговору и немного разгулялся.
Касаткину шлют вопросы, как делать квашню и как влюблять.
- Пора брать мужские темы, Костик, - басом предложила Виктория. - Для
тебя опять криминал.
- Где? - спросил Костя.
- Да здесь! Я слышала. У вас несчастье.
- В основном, от обжорства, - увернулся Костя.
- Кость, правда, что за дела? - вступили Глеб и Паша.
Костя вкратце рассказал о шестерых пропавших. Виктория жадно курила.
- Кому-то нужна молодая энергетика, - мечтательно пробасила она и
выдохнула дым колечками. - Ишь ты, сразу шестерых.
- Надо об этом написать! - сказала Олечка.
- Не надо, - сказал Глеб. - Пропавших без вести у нас двадцать пять
тысяч. Плюс твои шесть. Безнадёга.
- Пусть пишет, - вмешалась Катя мрачно. - Ему везет.
Когда гости ушли, Костя опять накрылся шалью.
Катя улыбалась - верный признак, что плохи дела.
- Сходи к несчастному, - сказала она.
Костя послушно встал и пошел. Кисюхина дверь приоткрылась. Костя
постучал. Дверь захлопнулась. "Нет, нет, нет, - раздался голос Раисы
Васильевны. - Не надо, не надо. Ничего не надо. Уходите".
На двери Жиринского висела культурная бумажка: "Не беспокоить".
Касаткин вернулся, дописал "Страсти по блинам" в послезавтрашний номер
и пульнул е-мэйлом дежурному выпускающему.
Принесенные блинки остались на столе. Жертву богу Солнца Костя так и
не принес.


15
ЧЕРНОЕ МЯСО

В Прощёное воскресенье 21 -го вдруг распогодилось. В окно ударил
солнечный луч. Пришла, как обещала, Харчиха. Увидела на столе викториины
блины, за ночь затвердевшие. Сложила их в мисочку отнести собакам, надела
фартук и стала печь.
Рука мастера почувствовалась сразу. Обаяние и мощь мастерства вмиг
поставили всё на свои места. Жизнь стала не такой безнадежной. От солнца и
чужого умения Костя ожил и воспрял.
Блины возникали из воздуха, мгновенно, тонкие, почти прозрачные,
золотые с кружевцем.
Сели за стол и просидели до вечера. Стучались и приходили соседи. Пир
растянулся на весь день. Блин обрабатывали серьезно, складывали или
скатывали, сметана или масло проступали из кружевных дырок и капали. Журчал
худой кухонный кран. Под журчанье хорошо сиделось и разговаривалось.
Побывали все, кроме Жиринского. И сам не пришел, и звать не стали.
- Жирный свое съел, - сказал Костя. - Принес жертву Митре.
- Митре ня Митре, а чёрту людей, в заднлцу, зарезали, - объявила вдруг
Харчиха.
- Зарезали?
- Ну.