"Елена Кассирова. Пирожок с человечиной " - читать интересную книгу автора

пятнадцативаттная лампочка. Костя спустился в подвал. Запах гнили, в храме
ощутимый слегка, здесь шибал в нос. Стояло десятка два контейнеров, набитых
капустой. В крайнем, сверху в углу, один кочан был странный. Беловатый с
синевой.
Костя присмотрелся, не веря. Между кочанами лежала человеческая
голова, лицом вдавленная в контейнерную решетку.
Костя судорожно вдохнул и шагнул ближе.
Мертвое лицо выглядело нормальным, спящим, грустным. Красивые усики
легко узнавались. Это был Антон Ушинский, верней, остаток его. Голову снизу
и сбоку обложили кочаны. Отставший капустный лист прикрывал, как
шапочка-сванка, макушку.
Костя постоял секунд тридцать и упал.


24
СПАСЕНИЕ УТОПАЮЩЕГО В ДЕРЬМЕ - СОЛОМИНКА РАССУЖДЕНИЯ

Что случилось дальше, можно было предвидеть.
Как в тот вечер он дошел до дома и вызвал милицию, Костя не помнил.
Чем занимался на другой день, в понедельник, тоже. Впрочем, ничем. После
всех осенне-зимних бурь нервы художественной натуры отказали. Наступил
обыкновенный шок.
Костя лежал, смотрел в потолок и не отзывался. Катя подходила иногда с
мисочкой жидкой каши и вливала ложку ему в рот, но струйка выливалась
обратно.
Пришла Мира Львовна, оттянула Косте веки, посмотрела, ласково ущипнула
за щеку и сказала Кате:
- Ничего, киска, страшного. Очнется, пусть пьет боягышник.
Очнулся он на третий день, в среду под вечер, когда в дверь
поскреблись.
- Кыся! - прохрипел кто-то.
- Меня, что ль? - удивилась Катя и пошла открыть.
- Меня, - сказал Костя.
Катя открыла. В щелку между ней и дверью мелькнула красная кофточка.
- Нюра... - сказала Катя, но Поволяйка кинулась наутек.
Отлежавшись, Костя ожил сверх меры. Свежая голова заработала как
никогда. Но есть он все равно не мог и голода не чувствовал. Как йог,
сжевывал раз в день орех и кружок лимона. А в общем, жил на очень сладком
чае.
Какого черта он поехал в митинскую глушь? Сидел бы в Доме на
набережной, смотрел бы на Кремль. Прав он был тогда, сказав Кате: "У меня -
гадюшник, а у тебя - свинарник".
Все было погано. Люди ненавидели его, газеты оплевывали, ближние
избегали. Катя из-за него лишилась работы, Нина страдала. Поволяйка стала
отвратна пьяным кокетством. И, хуже всего, в его жизнь вошел криминал.
Костя спасался, рассуждая. Только тогда он переставал бредить жутким
видением в овощном контейнере.
Сидел он один. Катя где-то бесцельно слонялась, делая вид, что взялась
за хозяйство.
В коридоре стало непривычно тихо.