"Лев Кассиль. Ход белой королевы (детск.)" - читать интересную книгу автора

Не знаю, какой метод применил Чудинов, но через мгновение я уже был
распростерт на диване, а на ногах у меня, легонько подпрыгивая, держа меня за
руки, сидел Степан.
- Ну, будешь еще когда-нибудь поднимать тот разговор?
- Буду. Это глупо, честное слово! Все равно, я же знаю, что это ты тогда
меня спа...
В передней раздался звонок и сейчас же второй, нетерпеливый, настойчивый.
Чудинов разом соскочил, обеими руками подхватил меня под мышки, оправил и
утвердил в вертикальном положении.
- Это Алиса. Пришла объясняться. Звонила днем, что придет. Выкатывайся
живо отсюда. Чудачка, думает, что все дело только в ней одной. Совсем
зазналась, дуреха!
Он сунул мне в руки шапку, быстро помог одеться, натаскивая на меня
пальто, стал открывать дверь.
- Хорошо,- сказал я негромко,- ладно, уйду, но мы с тобой еще поговорим.
Лицо Чудинова стало непроницаемо жестким. Очень тихо, но внятно он
произнес:
- Евгений, ведь мы, по-моему, условились не возвращаться к этому? Честно
заявляю: если опять хоть заикнешься - вот тебе бог, а вот порог!
Распахнулась входная дверь и впустила высокую, изящную брюнетку в
кокетливой лыжной шапочке. Все - и эта неизвестно на чем державшаяся воздушная
пуховая нашлепка на голове, и очень узкие, остро заглаженные в складки
голубовато-серые брючки, и слишком короткая, вычурно-модная курточка,- все
настойчиво заявляло, что вошедшая принадлежит к миру спорта, посвящена во все
его тайны и вхожа в самые его высшие сферы. Она была хороша, Алиса Бабурина.
Резковатая в движениях, худощавая, стройная. С деланным безразличием она
окинула меня затаенно-внимательным взглядом и словно сперва не узнала.
Что толковать, она была хороша, но уж больно все в ней, как говорится,
шибало в нос крикливой, показной стороной спорта.
Я не раз убеждался, что чем больше у человека внешних примет, подчеркнуто
сообщающих о его занятиях, тем меньше он стоит в таковых на самом деле.
Большей частью очень уж кудлатые художники в специально сшитых свободных
блузах оказывались на поверку бездарными мазилами; молодчики, рядившиеся в
костюмы особо спортивно-мужественного покроя, частенько проявляли себя
слабосильными слюнтяями с бабьими капризами. Знаменитого писателя не легко
было узнать по его костюму, в то время как приходилось мне встречать едва
начинающих литераторов, один вид которых уже за версту вещал: я поэт! Было
нечто излишне подчеркивающее причастность к спорту во всем облике Алисы, хотя
на лыжне с ней и в самом деле лучше было не тягаться.
Алиса с детства привыкла везде быть на виду и принимать дань восхищения.
Бывало, еще в третьем классе школы, когда 8 Марта, в Международный женский
день, одноклассники и одноклассницы покупали в складчину какой-нибудь нехитрый
подарок для своей классной руководительницы - флакончик одеколона, костяной
нож для разрезания бумаг, записную книжку в кожаной обложке,- Алиса неожиданно
для всех, после того как подарок класса был уже вручен учительнице, вдруг
вынимала из парты свой особый сюрприз - вышитую салфеточку, крымский вид
собственной работы, вставленный в золоченую рамочку. Она любила срисовывать
видики с открыток, и дома все говорили, что она, верно, станет художницей. Но
в третий класс поступил новичок, который рисовал гораздо лучше ее, не с
открыток, а прямо с натуры. Слава Алисы на короткое время померкла, однако