"Наталия Касторф. Мифы Райского Серпентария " - читать интересную книгу автора

куда все райские мечтают пролезть, отдельной самоуправляемой тарелкой
полететь.
- Пятьсот лет! Надо же! - вздыхал над карамельно-мятно-безалкогольным
пуншем райский пленник. - Адам не захотел терпеть, так почему я должен?!
Короче, нобелевец сник и завонял. Он, наконец, врубился, что до рая
было жить гораздо легче, во всех смыслах. А тут - ни лаборанточек, ни сауны
в подвале института, ни денатурата в колбочках, ни пива "Стэлла Артуя".
Короче... Ужас!
- До тарелкодрома далеко, - рассуждал посахаренный узник рая, - никакой
премии на такси не хватит. Да и тарелок может не хватить, вдруг зря поеду...
Тут нобелевский ошибался. Из имеющихся на тарелкодроме семи посудин
активно вылетали в Вечность только две. Отстальные пять хронически
простаивали. Из-за таких, как он.
Змею-Искусителю от него большой прибыток был. Он нобелевскому
страдальцу (тайком от папы!) рюмку за кустами наливал, где рояль. Он не
боялся ничего и никого, никого и ничего, кроме недостатка денег. Но никакая
премия не бесконечна, пусть даже нобелевская.
Как пронюхал Искуситель, что у ванильного грустилы денежки закончились,
так сразу стал издеваться, яблоко по четыре раза в день предлагать: в
завтрак, в обед, в полдник и в ужин. А когда услыхал, что тот демонстративно
из рая просится на волю, вышвырнул его вон и без яблока. А Дискжокею
приказал побольнее нобелевца кольнуть, поунизительней унизить.
Детей рожать нобелевец не собирался, он их терпеть не мог, поэтому и
отходняк ему придумали с поправкой:
- Голубей кормить будешь!!!... В муках!!!
Лауреат сначала ничего не понял. Вернувшись, он благополучненько опять
родился, много раз женился, потом развелся (много-много раз). Ну, и так
далее, ничего особенного.
Но его старая, самая-самая первая жена, неожиданно могзами двинулась,
заделалась сперва кошатницей, а потом и голубятницей.
Голуби жрали все только с рынка, в крайнем случае из "Елисевского",
гадили в титановые унитазы с инкрустацией. Поэтому кошатница, она же
голубятница, очень скоро обезденежела, продала два "мерседеса" (свой и
домработницын), всю мебельную обстановку, а также домик на Рублевке в стиле
"Органза", подаренный унизившим ее супругом на сорокалетие. Пришлось обратно
идти в суд, подавать на алименты, на повышенные. Вот тогда-то нобелевец и
узнал, что такое голуби.

4.

Мой папа размножается усыновлением. Когда хочет девочку - удочерением.
Недавно плел мне, что я его единственная дочь. Но я-то знаю, что нас, как
мимнимум, две.
На одной крутейшей райской вечеринке его назвали Лжецом и Отцом Лжи, да
еще и выпили за это. Помню, папа дико улыбался, топорщил пальцы, гладил
праздничную чешую, но недоволен не был.
Ладно, одна, так одна. Ложь ведь не человек. А что он Лжец, проверено
неоднократно.
На правах единственной дочери я беру в раю все, что хочу. Если он орет:
"Положь на место, мерзавка!", это значит, что украденный гэджет надо срочно