"Юрий Касянич. Лабиринт (Повесть, Сборник фантастических произведений)" - читать интересную книгу автора

покачиваясь из стороны в сторону, как старая кобыла с опухшим животом,-
нет, это уже трехмачтовый бриг! и передо мной уже - бесконечное поле
бутылочного цвета, поле предстоящей, вызревающей битвы, замусоренное
стружками гребней, поле, на котором внезапно могут объявиться вражеские
эскадры, флотилии; и победить их, вынудить появление из губительных дымов
белого флага - могу только я;
но что это? плотная холодная тень, как сеть, падает на меня, и уже мурашки
страха ручъятся вдоль позвоночника, в животе что-то начинает нехорошо
отрываться;
это - обрыв, оранжеватое слоистое возвышение глинозема, издали чем-то
напоминающее срез тыквы, заслоняет почти все небо, солнце падает в ловушку
заозерного леса так же стремительно,, как и мое, исполненное доверия к
собственным правилам игры, сердце;
и уже срываются в воду мои пистолеты, капельками пота размываются
наведенные жженым углем усы, я хватаю щербатое весло и, неловко погружая
лопасть в серую враждебную воду, начинаю разворачивать лодку к своему
берегу, где в разливах солнца, словно в ином мире, стоит наша дачка, куда
я уношу все свои летние тайны и страхи...

*

Внезапно барабанные перепонки, уже давно переводившие на язык нервных
импульсов лишь звук шагов Берта или обморочную тишину, ожили, и Берт тут
же понял, что за стеной третьего коридора звучит музыка;
за первой же дверью, к которой он приблизился, он услышал приглушенные
голоса и, не обращая внимания на погруженную в виньетку из причудливо
сплетенных отчеканенных листьев и веточек предостерегающую надпись
"Занято", уверенно открыл дверь;
в этот же момент в лицо ему ударил, брызнул вибрирующий женский крик, Берт
даже зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что верещала полуголая дама
в перьях, которые немыслимым кустом торчали из ее прически; ее, судя по
всему, платье скорее напоминало пляжный наряд; дама находилась в объятии
сильных мужских рук, и Берт понял, что вторгся в помещение в деликатный
момент;
обладатель сильных мужских рук был в жилетке, надетой на голое тело, он
обратил к Берту свое красивое и недовольное лицо, и из энергичного рта
вырвалось очевидное: "Какого черта!", но взор Берта был устремлен не на
них; Берту даже не пришло в голову извиниться, он смотрел дальше;
выяснилось, что Берт оказался в ложе, обрамленной тяжелыми,
полуприспущенными сочно-зелеными занавесями с крупными, как цветы
гигантского репейника, кистями; ложа выгибалась в зал, откуда возносились
звуки шумного веселья, кто-то непрерывно сыпал словами в микрофон, но в
ложу долетало только фонетическое крошево, слова скудели в музыке, треске
аплодисментов и всплесках выкриков; в просвет между занавесями врывались
вспышки яркого света, от которого у Берта заныли зрачки, как ноет от
сладкого поврежденный зуб; внизу, подчиняясь воле невидимого
звукорежиссера, мучительно содрогалась музыка;

*