"Валентин Катаев. Под Сморгонью (Советский рассказ тридцатых годов) " - читать интересную книгу автора

так, не дают кушать, в чем дело?"
А этот самый чи Михаил, чи Гавриил ему докладяет: "Это есть тот самый-
младший фейерверкер Лепко с первой батареи шестьдесят четвертой
артиллерийской бригады, который в доблестном бою пострадал за веру, царя и
отечество". Бог спрашивает: "Солдат справный?" Я ему отвечаю: "А как же? Я
службу свою аккуратно по уставу сполнял, до своего непосредственного
начальства всегда имел уважение. Даже господин подпрапорщик могут
подтвердить. А если вы мне не будете давать какую-нибудь пищу, тогда я
лучше ухожу из вашего рая. Ну его к черту с таким делом!" Бог
подумал-подумал и говорит: "Раз солдат справный, службу по уставу сполнял,
до своего непосредственного начальства имел уважение, за веру, царя и
отечество пострадал в доблестном бою, тогда ничего не попишешь. Дайте ему
кушать". Тут дали мне полный бачок жареного мяса, полбуханки белого хлеба
и кипарисовую ложку.
Пошел я себе в сторону, сел под райским кустиком и как следовает быть
пообедал, а потом лег спать. Только я лег спать, как этот меня будит, чи
Гавриил, чи Михаил: "Эй, солдат! Вставай! У нас в раю спать не полагается.
У нас в раю находятся бесплотные духи. Они никогда не спят". - "А ну вас
всех к черту! Веди меня до бога". Обратно приходим до бога. "Что такое за
шум? - говорит. - В чем дело?" - "Солдат спать хочет!.."
Лепко рассказал, как бог подумал-подумал и позволил ему спать. Потом,
выспавшись, Лепко захотелось курить, и как архангел не позволил, и как
опять ходили до бога, и как бог, обратно, подумал-подумал и велел выдать
восьмушку махорки "Тройка", газету "Русское слово" и две коробки спичек
Лапшина: "Нехай курит, чтоб дома не журились".
Лепко рассказывал подробно, обстоятельно, не торопясь, изредка
сплевывая и крутя на груди револьверный шпур свекольного цвета.
Чигринский хмурился, хмурился.
- А где же тут за меня? - наконец спросил он с напускной небрежностью.
- Что-то я этого не замечаю.
- За вас сейчас будет, Капитон Иванович, - быстро сказал Лепко. - Это
есть анекдот довольно длинный, часа на полтора.
Вот, значится, выкурил я две хорошие скрутки из махорки "Тройка" и
газеты "Русское слово" и вдруг замечаю, что мне сильно необходимо до
ветру. Побежал я по раю искать, где это находится. Бегаю, бегаю и ничего
такого не вижу. Ну что тут делать? Подходит до меня этот самый чи Михаил,
чи Гавриил:
"Ты чего, солдат, бегаешь?" - "До ветра хочу". Он даже рассердился: "Да
ты что: с ума спятил? Здесь все-таки рай, а не бог знает что!" А я
прямо-таки чуть не плачу: "Веди меня скорее до бога". Приходим. "Что такое
за шум?" Архангел докладает: так и так. Бог подумал-подумал и говорит:
"Нельзя". - "Как это "нельзя"?! - кричу я. - Как это может быть "нельзя",
когда я уже больше не имею возможности?! Что такое, на самом деле!
Кушать даете, а до ветру не разрешаете! Тогда пустите меня назад, в
часть!" Бог, обратно, подумал-подумал и говорит: "Раз солдат справный и
пострадал за веру, царя и отечество в доблестном бою, тогда, поскольку мы
ему действительно давали кушать, ничего не попишешь. Можно. Только
отведите его подальше". Отвел меня архангел на сто шагов в сторону, выбрал
тихое место за райскими деревцами, вынул свой огненный тесак и вырезал в
небе аккуратный такой кружок. Небо там, знаете, синее, твердое, вроде