"Валентин Петрович Катаев. Растратчики (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Я тебе говорю - обалдеешь. Премированные красавицы. Мы их в первую же
голову и обследуем.
Ванечка порозовел и хихикнул.
- А как же эта дамочка в каракулях?
Филипп Степанович подумал, приосанился и хмуро взглянул на себя в
зеркало.
- Сократим. И точка. И в чем дело?
Уже давно снаружи кто-то раздраженно вертел ручку уборной.
- Пойдем, Ванечка, не будем задерживать. Забирай свою канцелярию. И
главное - не унывай.
Они вернулись в купе. Впереди Ванечка с портфелем под мышкой, а сзади
строгий Филипп Степанович. Проводник уже убирал постельные принадлежности и
опускал верхние диваны. В купе стало просторней и светлей. На столике перед
окном лежал бумажный мешок с яблоками, жареная курица, булка и шаталась
бутылка водки. Изабелла торчала у окна и, тревожно вертясь, жевала яблоко.
- Где же это вы пропадали? Я так изнервничалась, так изнервничалась.
Верите ли, даже на площадку выбегала, проводник может подтвердить.
И она прижалась к Филиппу Степановичу, положив ему на плечо шляпу.
Филипп Степанович освободил нос из поломанных перьев и отстранился. Изабелла
встревожилась еще больше. Такое поведение любовника не предвещало ничего
хорошего. Ей стало совершенно ясно, что ее ночная красота при дневном
освещении безнадежно теряет свои чары и власть. И это было ужасно обидно и
невыгодно. Нет, она решительно не могла допустить, чтоб сорвался такой
хороший фраер с такими приличными казенными деньгами. Тут надо сделать все,
что угодно, расшибиться в лепешку, пустить в ход все средства, лишь бы
удержать его. И она их пустила.
Чересчур весело и поспешно, словно боясь упустить хотя бы одну секунду
драгоценного времени, Изабелла принялась обольщать. Она хлопотливо раздирала
курицу и заботливо совала Филиппу Степановичу в рот пупырчатую ножку. При
этом она без умолку болтала и напевала шансонетки времен дела Дрейфуса.
Колеся по купе, она тщательно избегала попадать лицом к свету; если
попадала - закрывалась до носа воротником, забивалась, как кошечка, в самый
темный угол дивана и оттуда хихикала.
Она выбежала в коридор и капризным визгливым голосом крикнула
проводника. Несколько инженеров, возвращавшихся в Ленинград с Волховстроя,
высунулись из соседнего купе и с веселым любопытством оглядели ее кривую
шляпку и бурковые полусапожки. Сделав инженерам глазки, она назвала
явившегося проводника "миленький" и "дуся" и попросила принести стакан.
Проводник принес фаянсовую кружку с трещиной, Изабелла вручила ему кусок
курицы и сказала: "Пожалуйста, скушайте на здоровье курочку, не
стесняйтесь". Затем она налила полкружки горькой и поднесла Филиппу
Степановичу опохмелиться. Филипп Степанович поморщился, но выпил. Выпил и
Ванечка. Проводник тоже не отказался, крякнул, закусил курицей, постоял для
вежливости в дверях и, пососав усы, ушел. После этого Изабелла выпила сама
глоток, задохнулась, блаженно заплакала и сказала:
- Не переношу я этой водки! Я обожаю дамский напиток - портвейн номер
одиннадцать.
Выпив, бухгалтер оживился, к нему вполне вернулась снисходительная
уверенность и чувство превосходства над окружающими. Он выбрал из
разломанной коробки "Посольских" непривычно толстую сырую папиросу, не без