"Валентин Петрович Катаев. Растратчики (Повесть)" - читать интересную книгу автора

поехали обедать в пивную у Пяти Углов. За обедом выпили. После обеда поехали
на извозчиках в кинематограф. Картина не понравилась: белогвардейские
офицеры расстреливали коммуниста; партизаны, размахивая шашками, зверски
скакали на лошадях, стиснутые клубами красного дыма; один в пиджаке
втаскивал на крышу пулемет, а в это время кокотка держала в черных губах
длинную папироску и нюхала цветы... Кажется, при своих суммах можно было
увидеть картину поинтереснее! Потом сели на извозчиков и поехали в другой
кинематограф освежиться, но не освежились, так как не поглядели на афишу, и,
когда вошли в зал, на синем экране тот же самый в пиджаке волок на чердак
пулемет. Однако не ушли, - жаль было денег, - досмотрели до конца и поехали
на извозчиках кутить в ресторан. Там танцевали гопака, на столиках стояли
сухие цветы в бумажных лентах, селедка с петрушкой во рту лежала, распластав
серебряные щечки среди пестрого гарнира, а дамы требовали то портвейн номер
одиннадцать, то апельсинов, то паюсной икры - лишь бы подороже - и по
очереди отлучались из-за стола, каждый раз прося по два рубля на уборную.
Таким образом кутили до самого закрытия, а затем, очень пьяные, поехали на
извозчиках продолжать кутеж в знаменитый Владимирский клуб. Во Владимирском
клубе, точно, имелись пальмы в зеленых кадках и играли в рулетку. Дым стоял
коромыслом, а на эстраде уже танцевали гопака. Посидели в общей зале, но,
так как Ванечка порывался на эстраду и желал исполнять куплеты, пришлось
перейти в отдельный кабинет. Безо всякого аппетита ели свиные отбивные
котлеты и пили портвейн, херес, пиво - что попало. Когда же от хереса стало
гореть в горле, а глаза сделались маринованные, тогда прошли в игорную залу.
Стоит ли описывать, как играли? Дело известное. В рулетку везло, в девятку
не везло. Женщины страшно волновались, просили на счастье и бегали между
столов, красные и злые, спеша сделать ставку и примазаться. Потом в рулетку
не везло, а в девятку везло. Потом и в рулетку не везло и в девятку не
везло. Это продолжалось до четырех часов утра. Тут же познакомились со
многими компанейскими парнями и вместе с этими компанейскими парнями перешли
в большой кабинет с фортепьяно; позвали двух куплетистов и выпили уйму
водки. От всего дальнейшего у сослуживцев осталось впечатление сумбура и
дешевизны; украинской капелле было заплачено, кроме ужина, всего тридцать
рублей, куплетистам - пятнадцать да рубль на извозчика, компанейские парни
стоили дороже - в среднем по два червонца на брата. А чтобы дамам не было
обидно, дали и дамам по червонцу. Белым утром приехали на извозчиках домой в
"Гигиену". На другой день встали поздно, пили содовую воду, пиво и без
всякого удовольствия жевали дорогие груши. Перед обедом заперлись в уборной
и подсчитали суммы. Затем поехали на извозчиках обедать и во всем повторили
вчерашнее.
Кроме этого, сослуживцы в Ленинграде покуда ничего не испробовали, хоть
заманчивый город ходил вокруг них да около, подмигивая в тумане огнями
неизведанных улиц. Все собирались выбраться как-нибудь вдвоем из-под дамской
опеки и досконально обследовать ленинградские приманки - бывших графинь, и
бывших княгинь, и шумовой оркестр, и "Бар", и многое другое, о чем
достаточно были наслышаны от компанейских парней Владимирского клуба, да не
тут-то было! Изабелла хорошенько прибрала к рукам Филиппа Степановича и
крепко гнула свою линию: никуда не пускала мужчин одних. А если сама
отлучалась ненадолго из "Гигиены", то оставляла Мурку караулить.
Теперь Изабелла была в городе за покупками. В соседнем номере валялась
на диванчике Мурка, изредка поглядывая в открытую дверь - на месте ли