"Валентин Петрович Катаев. Растратчики (Повесть)" - читать интересную книгу автора

вокзала в туманную перспективу широченной русской улицы.
Экипаж отчаянно трясло по выбитым торцам бывшего Невского проспекта, и
Изабелла высоко и тяжко подпрыгивала на худосочных коленях бухгалтера и
кассира. Ее шляпа реяла под дождем и ныряла, как подбитая чайка.
Ванечка осторожно толкнул Филиппа Степановича плечом и показал глазами
на Изабеллину спину, как бы говоря: "Ну?" Филипп Степанович прищурил один
глаз, устроил гримасу страшной кислоты и мотнул головой: "Мол, ничего,
отделаемся как-нибудь".
А Изабелла прочно подпрыгивала на их коленях и думала: "Мне бы только
добраться с вами, голубчики, до "Гигиены", а там уже вы от меня не
отвертитесь".


Глава пятая

Люблю тебя, Петра творенье!
Пушкин

Через три дня после означенных происшествий Филипп Степанович и Ванечка
сидели в номере гостиницы "Гигиена" и вяло пили портвейн номер одиннадцать.
- Ну? - спросил Ванечка шепотом.
- Вот тебе и "ну", - ответил Филипп Степанович мрачно, но тоже шепотом.
- Странный какой-то город все-таки, Филипп Степанович: деньги есть, все
дешево, а веселиться негде.
- Это смотря как взглянуть на веселье... Однако ж довольно скучно.
- Между прочим, я думаю на днях приобрести себе гитару. Приобрету и
буду играть.
- Гитару? - Филипп Степанович задумчиво выпустил из усов дым, зевнул и
похлопал ладонью сверху по стакану. - Народную цитру с нотами было бы лучше.
Или мандолину. На мандолинах итальянцы играют серенады.
- Можно и мандолину, Филипп Степанович...
На этом месте разговор сам по себе угас. Действительно, было довольно
скучно. Надежды на роскошную жизнь пока что оправдывались слабо, хотя уже
многие удовольствия были испробованы. Во всяком случае, Изабелла очень
старалась. Сейчас же после прибытия в номера "Гигиены" она отлучилась и
вернулась с обещанной Ванечке подругой. Подруга оказалась девицей костлявой,
ленивой и чудовищно высокого роста. Называлась она - Муркой. Придя в номер,
Мурка сняла кожаную финскую шапочку, поправила перед зеркалом жидкие волосы
и, как была, в мокром пальто, села на колени к Филиппу Степановичу.
- Не надо быть таким скучным, - сказала она лениво и положила острый
подбородок на бухгалтерову ключицу, - забудьте про свою любовь и давайте
лучше веселиться. Подарите мне четыре червонца.
- Ты, Мурка, на моего хахаля не садись! - воскликнула Изабелла,
захохотав. - Иди к своему жениху.
Тогда Мурка, не торопясь, встала с колен бухгалтера, сказала: "Я
извиняюсь", поймала на стене клопа, убила его тут же указательным пальцем и
села на колени к Ванечке.
- Забудьте про свою любовь, - сказала она, - и давайте веселиться.
Подарите мне четыре червонца.
Ванечку бросило в жар, и он пообещал подарить, а потом все вместе