"Валентин Петрович Катаев. Время, вперед! " - читать интересную книгу автора

шевелюре.
Он снял с большого носа очки и поставил их перед собой на скатерть
вверх оглоблями, как черепаховый кабриолет.
Маргулиес бил себя по плечам, по шее, по голове. Убитые мухи падали на
газету.
Многое было неясно.
Фронт работы? Транспорт? Марка механизма? Количество людей? Расстояние
до места кладки? Высота подъема ковша?
Все это неизвестно. Приходилось догадываться. Маргулиес ориентировочно
набросал несколько наиболее возможных вариантов.

Он надел брюки, вбил ноги в остроносые сапоги с широкими голенищами и
намотал на шею грязное вафельное полотенце.
Парусиновые портьеры бросились вслед за Маргулиесом из номера в
коридор. Он даже не попробовал втолкнуть их обратно. Это было невозможно.
Подхваченные сквозняком портьеры хлопали, летали, крутились, бесновались.
Маргулиес хорошо изучил их повадки. Он просто прищемил их дверью. Они
повисли снаружи, как серые флаги.
Отель стоял на пересечении четырех ветров. На языке мореплавателей эта
точка называется "роза ветров".
Четыре ветра - западный, южный, восточный и северный - соединялись
снаружи с тем, чтобы вместе воевать с человеком.
Они подымали чудовищные пылевые бураны.
Косые башни смерчей неслись, закрывая солнце. Они были густые и рыжие,
будто свалянные из верблюжьей шерсти. Копоть затмения крыла землю. Вихрь
сталкивал автомашины с поездами, срывал палатки, слепил, жег, шатал
опалубки и стальные конструкции.
Ветры неистовствовали.
В то же время их младшие братья, домашние сквозняки, мелко
безобразничали внутри отеля. Они выдували из номеров портьеры, выламывали с
деревом балконные крючки, били стекла, сбрасывали с подоконников бритвенные
приборы.
Три человека стояли в начале коридора перед запертой уборной.
Они уже забыли, зачем сюда пришли, и разговаривали о делах, взвешивая
на ладонях полотенца и зубные Щетки, как доводы.
Впрочем, они торопились и каждую минуту могли разойтись.
Коридор - это два ряда дверных ручек, два ряда толстых пробирок, как
бы наполненных зеленоватым метиловым спиртом.
Уборщицы в белых халатах чистили желтый пол опилками.
Квадратное окно представляло поперечное сечение коридора в полную его
высоту и ширину. Оно показывало восток. Массы пыли, желтоватой, как
подгоревший алюминий, неслись по клетчатому экрану окна.
Пыль темнила пейзаж.
Близоруко улыбаясь, Маргулиес подошел к инженерам.
- О чем речь?
Белое сильное солнце горело в окне со скоростью ленточного магния. Но,
проникнув в коридор, оно сразу лишалось главных союзников - пыли и ветра.
Оно теряло свою дикую степную ярость. Обезвреженное стеклом, оно
стлалось во всю длину ксилолитового пола, выкрашенного охрой. Оно
прикидывалось ручным и добрым, как кошка. Оно лживо заглядывало в глаза,