"Валентин Петрович Катаев. Хуторок в степи ("Волны Черного моря" #2) " - читать интересную книгу автора

повторения все тех же мучительных слов: "Чертков", "Софья Андреевна",
"Астапово", "Озолин".
В этот день хоронили Толстого.
Петя всю жизнь безвыездно провел на юге, у моря, среди новороссийских
степей и никогда не видел леса. Но почему-то теперь он очень четко
представлял себе Ясную Поляну, лес над заросшим оврагом. Петя видел черные
стволы старых оголенных лип, среди которых без священников и певчих опускали
в могилу простой крестьянский гроб с высохшим, старым телом Льва Толстого. И
над этим мальчик видел все те же тучи и стаи все тех же ворон, что в ранних
дождливых сумерках летали над куполами подворья и над черным Куликовым
полем.
Отец вернулся с уроков, как обычно, когда уже в столовой зажгли лампу.
Он был возбужден и растроганно весел. На тревожный вопрос тети, прочитал ли
он ученикам свой доклад и как это было принято, Василий Петрович не мог
удержать наивной улыбки, лучисто блеснувшей под стеклами пенсне.
- Муху можно было услышать, - сказал он, вынимая из заднего кармана
платок и вытирая сырую бороду. - Никак не ожидал, что мои сорванцы так
горячо и серьезно отнесутся к этой теме. И девицы тоже. Я повторил свой
доклад и на уроке в седьмом классе Мариинской гимназии.
- Неужели начальство вам разрешило?
- А я никого и не спрашивал. Зачем? Я считаю, что преподаватель
словесности имеет полное право на своем уроке беседовать с учениками о
личности любого великого русского писателя, а в особенности Толстого. Больше
того: я считаю это своим священным долгом.
- Ах, как вы неосторожны!
Поздно вечером заходили какие-то незнакомые молодые люди: два студента
в очень старых, полинявших фуражках и барышня - видимо, курсистка. Один из
студентов был в кривом пенсне на черной ленте, в сапогах и курил папиросу,
пуская дым через нос, а барышня была в короткой жакетке и все время
прижимала к груди маленькие красные ручки. Войти в комнаты они почему-то
отказались, а долго стояли в передней, разговаривая с Василием Петровичем.
Слышался густой неразборчивый бас - по-видимому, того самого студента,
который носил пенсне на ленте, и умоляющий шепелявый голос курсистки,
повторявшей через равные промежутки одну и ту же фразу:
- Мы уверены, что, будучи передовым, благородным человеком и деятелем,
вы не откажете студенческой молодежи в ее покорнейшей просьбе...
А третий посетитель все время застенчиво вытирал о половичок мокрые
штиблеты и сдержанно сморкался.
Оказалось, что слух о выступлении Василия Петровича уже каким-то
образом дошел до Высших женских курсов и медицинского факультета
императорского Новороссийского университета, и делегация студентов явилась
выразить Василию Петровичу чувства солидарности, а также просить его
повторить свой доклад в каком-то социал-демократическом студенческом кружке.
Василий Петрович был польщен, но вместе с тем это его неприятно удивило.
Поблагодарив молодых людей за лестное внимание, он от выступления в
социал-демократическом кружке решительно отказался. Он заявил, что ни к
какой партии никогда не принадлежал, не принадлежит и не будет принадлежать
и считает, что превращать в политику смерть Толстого есть неуважение к
памяти великого писателя, так как известно отрицательное отношение самого
Толстого ко всем без исключения политическим партиям, и что Толстой вообще