"Валентин Петрович Катаев. Повелитель железа " - читать интересную книгу автора

ведет бешеную агитацию. Еще немножко и, пожалуй, произойдут непоправимые
вещи. Полиция буквально сбилась с ног. А между тем никакого толка.
Полковник Хейс закурил сигару.
- Одна надежда на религиозное воздействие. Индусские массы еще
недостаточно развиты и темны, чтобы не слушать своих жрецов. Вот на этом-то
мы и будем играть. Ничего, пусть Коминтерн агитирует. Посмотрим, что запоют
коммунисты, когда толпа увидит на небе огненные надписи: "Да здравствует
великая Британия", "Долой коммунистов" и т.д. Мы им такие чудеса устроим,
что это стадо баранов обалдеет. Пара хороших аккумуляторов, сильный
проекционный фонарь, штук шесть эффектных электрических разрядов - и грозное
изображение Шивы-Разрушителя в облаках и всякую революцию как рукой снимет.
Ха-ха-ха.
Часы пробили половину первого.
- Однако Допкинс молчит. Мне это начинает не нравиться.
В этот момент раздался звонок телефона.
Полковник схватил трубку.
- Алло! У телефона Хейс. А, это вы, Допкинс? Наконец-то. Здравствуйте.
Ну что у вас слышно? Говорите разборчивее. Не можете, почему? Челюсть? При
чем здесь челюсть? Она распухла? Гм... а Рамашандра? Что? Что такое???
Лицо Хейса раздулось и побагровело, как два кило кровяной колбасы.
Пока Допкинс обстоятельно докладывал Хейсу о ночном митинге в доках
"Реджинальд Симпль", о своей распухшей челюсти, о бегстве Рамашандры и о
прочих менее важных, но все же весьма неприятных вещах, полковник Хейс
переменил на своем лице не менее семи самых ярких и элегантных красок.
Цвет кровяной колбасы сменился золотистым цветом свежих фиников, затем
стал синим, как небо над океаном, затем зеленым, как тухлое мясо бизона, и
наконец белым, как пятно на лбу священного слона Бенареса.
- Проклятие! - залаял полковник в телефонную трубку. - Как вы смели
выпустить его из своих дырявых рук? Что? Вы говорите челюсть? К черту
челюсть! Вы мало получили еще. Оцепить все вокзалы. Организовать самую
тщательную проверку документов отъезжающих, но чтоб Рамашандра был! Поняли?
Я ничего не хочу знать.
Полковник Хейс повесил трубку и в изнеможении опустился в кресло:
- Черт возьми... придется попросить министра колоний прислать из Англии
хорошего сыщика. Дурак Допкинс положительно никуда не годится. Да.
Получивши солидный нагоняй от разгневанного полковника, Допкинс
немедленно же, придерживая распухшую челюсть, помчался на автомобиле лично
организовывать пропускные пункты на вокзалах.
Сам Допкинс решил проверять документы на северном вокзале, откуда в два
часа ночи должен был отойти поезд на Бенарес.
Как читатель знает, старания полиции не увенчались успехом.
"По всей вероятности, он решил скрываться в Калькутте" - таково было
глубокое убеждение Допкинса.
Итак, роковой бенаресский экспресс ровно в два часа ночи отошел от
дебаркадера, игриво постукивая на стрелках и увозя с собой престарелого
заклинателя змей Тхату и его прелестную дочь Гхирну.
Перрон опустел. Два красных огня удаляющегося экспресса еще качались во
тьме, уменьшаясь с каждой секундой.
Мистер Допкинс стоял, расставив ноги и поглаживая распухшую челюсть, и
мечтательно смотрел вдаль.