"Елена Катасонова. Сказка Андерсена " - читать интересную книгу автора

со стены и спрятала в чемодан - подальше, подальше, на самое дно, - чтобы
не поддаваться искушению, не доставать ее, не смотреть, не видеть это
родное лицо, не разговаривать с ним ночами...
Когда девочки вернулись из школы, фотографии над столом уже не было.
Ира чувствовала, что не нужно спрашивать, но отца стало так нестерпимо
жаль, так хотелось за него заступиться, что она не выдержала.
- Зачем ты ее сняла? - насупясь, подступила она к матери.
- Аленка же вдруг расплакалась.
- Не ваше дело, оставьте меня в покое! - сразу и тонко закричала
мать. - А ты не реви!
Она вскочила со стула, схватила дочку за плечи и затрясла с такой
силой, что Аленкина голова замоталась из стороны в сторону, как у старой
куклы.
- Замолчи, замолчи, замолчи, тебе говорят!
От обиды, страха и неожиданности Аленка совсем зашлась в плаче. Ира из
солидарности заревела тоже, вцепилась в материнскую руку, стараясь отодрать
ее от сестренки, которую, если надо, поколачивала сама, но в обиду никому,
даже матери, не давала.
Мать отпустила Аленку, рухнула на диван и зарыдала. Девочки мгновенно
притихли.
- Мама, ну мама... Ну мамочка...
Ира хотела погладить маму по голове или укрыть чем-нибудь, но не
посмела. Тогда она сбегала в кухню, принесла воды в кружке, но мать
оттолкнула ее руку, и вода пролилась на диван и на пол.
Так мама и пролежала на диване до самого вечера.
Уж потом Ира притащила большое теплее одеяло и закутала ее как могла.


***

Они больше не получали за отца аттестат, и мать перешла в самый
трудный, горячий цех своего мебельного комбината - в сушилку. Она
возвращалась домой поздно и сразу ложилась, ничего не могла делать, иногда
не пила даже чаю, и тогда Ира на нее обижалась. Она и обед теперь не
готовила. Хорошо, что девочки ходили в школу, а в школе давали горячие
завтраки, так что ничего, ничего... Случались, правда, конфликты - кому
мыть посуду, кому подметать, - случались и драки, исход которых был
предрешен, потому что Ира была крупнее и выше, но от матери все скрывалось,
да они ее почти и не видели. Потом приловчились играть в "дурака" - кто
проиграл, тому мыть посуду, - и споры отныне решала слепая судьба (не такая
уж, впрочем, слепая, потому что Аленка жульничала, чего простодушная Ира не
замечала).
В редко выпадавшие ей выходные Анна Петровна раскрашивала картонные
куколки для какой-то артели, и Аленка ей помогала: мыла кисточки, меняла
воду.
Комната в эти дни превращалась в настоящую мастерскую: по всему столу
разложены краски и кисти, стоят всевозможные баночки, а на кровати -
множество кукол, завернутых в одеяльца. И мама, спокойная, мирная, накинув
на плечи неизменный платок, сидит и рисует черные, карие, голубые глаза,
намечает чуть заметные ноздри-точечки, а потом берет кисть потолще. Этого