"Нина Катерли. Волшебная лампа (Авт.сб. "Окно")" - читать интересную книгу автора

заиграет всеми красками тусклая жизнь одинокого, никому не нужного
старика.
Накануне тетя распоясалась до последней степени и кричала, что она -
несчастная, всеми заброшенная старуха, у которой украли ее единственную
лампу, дорогую память о покойном друге, величайшем в мире покорителе
высочайших горных вершин! Это было просто нахальство, и Иванов напомнил
старой ведьме, что лампа десятки лет валялась на антресолях среди пауков,
еще более никому не нужная, чем сама тетя, теперь же эта лампа дает
радость и веселье людям. Тетка грозилась и пророчествовала. И накликала.
Как-то уже в конце лета, темной и душной ночью, когда Иванов, уставший
от загородной прогулки со своими новыми друзьями, спал, все те, у кого
ранее побывала лампа, а именно: чета Петровых, одуревший от несчастной
любви одноклассник и учитель физики Герберт Исидорович, явились к нему,
где-то заранее собравшись, и позвонили в дверь. Тетка впустила их в
квартиру и тут же, в коридоре, сообщила, что лампа, подаренная ей одним
космонавтом и присвоенная племянником, как раз дома, но завтра он ее
собирался отнести этим... как их?.. в общем, новым! новым! - своим
знакомым.
Пришельцы вошли в комнату, где спал Иванов, обступили диван, и Герберт
Исидорович включил волшебную лампу, стоящую на журнальном столике. От ее
резкого света Иванов проснулся и сел, изумленно моргая и улыбаясь, но
ответных улыбок не последовало, напротив, бывшие друзья заявили ему, что
их больше не обманешь и не обольстишь и они пришли сюда специально и
исключительно для того, чтобы сказать ему, какой он все-таки мелкий,
тщеславный и безответственный человечишка. Шепотом Иванов спросил, что же
он им сделал. Наступила возмущенная пауза. Затем Герберт Исидорович
раздельно, как бывало на уроке, отчеканил:
- Ты. Забрал. Лампу. У каждого из нас ты ее отнял. _Отнял_! Вот что ты
сделал. - После чего гости сразу удалились, тетка вышла их проводить, а
Иванов остался неподвижно сидеть на диване.
И тут погас свет.
- Пробки, - констатировала тетка откуда-то из мрака. - Я же говорила:
нельзя ставить "жучков". Погоди, еще сгорим.
Потом долго искали свечу. Потом Иванов ставил очередного "жучка". Потом
зажглось наконец электричество, тогда Иванов пошел к себе в комнату и сел
на диван. И увидел, что волшебной лампы на столике нет. Более того, на том
месте, где она только что была, неподвижно сидит в развязной позе паук с
неприятными мохнатыми лапами.
- Кыш! - ошеломленно велел Иванов пауку. Тот сперва помедлил, подумал,
а потом вдруг усмехнулся, сорвался с места и, квалифицированно перебирая
своими гадкими конечностями, побежал по краю стола, спустился по ножке,
пересек комнату по диагонали и исчез за платяным шкафом.
И тогда Иванов явственно услышал всхлипывания. Он повернулся и увидел
свою тетку, стоящую в дверях с непогашенной свечкой в руке. Со свечки
капало на паркет, по теткиным щекам катились слезы, тоже капали на паркет
и, как это ни странно, застывали на нем подобно воску со свечки - в виде
прозрачных ледяных чешуек, блестящих до рези в глазах.
Вот на этом мы, пожалуй, и закончим наш рассказ, так как сказать нам
больше нечего, разве что признаться, что не только у Иванова, но даже у
автора вся эта грустная история оставляет чувство растерянности и