"Нина Катерли. Волшебная лампа (Авт.сб. "Окно")" - читать интересную книгу автора

было не с кем. И завтра будет. И вот он, Иванов, звонит к ней в дверь,
входит без приглашения, зажигает свою волшебную лампу, и тут...
Размышления его были внезапно прерваны встречей с бывшим
одноклассником. Тот очень обрадовался и затащил Иванова к себе выпить чаю.
В доме у него было удивительно уютно, и вообще он производил впечатление
человека удачливого и благополучного, но несколько рационалистического,
так что Иванов даже слегка засомневался, стоит ли здесь демонстрировать
волшебную лампу. Но когда она все же была включена, им с приятелем сразу
стало так хорошо, до того они понравились друг другу, что просидели до
утра уже отнюдь не за чаем, вспоминая детские годы и кто кого когда побил
и столкнул с парты. Уже под утро школьный друг Иванова признался, что в
общем-то, несмотря на кажущееся благополучие, он был до сегодняшнего дня
довольно одинок и даже начал смиряться с этим, объясняя все своим
неуживчивым характером и мнительностью, но теперь с одиночеством покончено
- у него есть настоящий друг.
Иванов ушел, а лампу оставил пока у приятеля, впрочем, у друга,
конечно, у друга: за длинную ночь, проведенную в разговорах, выяснилось,
что их взгляды, вкусы и убеждения настолько совпадают, что приходилось
только поражаться, как это они смогли прожить, не общаясь, столько лет.
Дома тетя со змеиным акцентом спросила племянника, какие нынче поветрия
и где он, интересно бы знать, провел ночь. Лично она, к слову сказать, не
спала ни единой минуты: волновалась, не попал ли он под трамвай.
Выслушав взволнованный рассказ про школьного друга, она ни к селу ни к
городу сообщила, что лампа, которую Иванов "носит, слоняясь из дома в дом,
как попова корова", - ее приданое, выписана еще покойным батюшкой из
Парижа, и она просит незамедлительно вернуть ей означенный предмет.
Иванов не стал пререкаться с теткой, давно привык к ее штучкам, да и
времени на это не оставалось - надо было сломя голову бежать на работу. А
после работы он, естественно, отправился к школьному другу.
Каждый вечер они проводили теперь вместе: друг его ждал, советовался с
ним по каждому поводу, рассказывал все, что с ним случилось за день,
повторяя, что без Иванова он бы давно пропал, что... и многое еще. А
весной друг влюбился.
Люди, которые влюблены, довольно странные ребята и весьма скучные
собеседники. Зануды. Говорить они способны только на одну-единственную
тему, и сбить их с нее нет никакой возможности. Винить тут некого, так,
видно, для чего-то устроила природа; Иванов и не винил никого, но
выслушивать изо дня в день однообразные исповеди глупеющего на глазах
приятеля? Если бы еще его любовь была взаимной! Иванову, получающему
каждый вечер подробный отчет о том, что "она" сказала и по какому поводу,
было вполне очевидно, что женщина эта в упор не видит его знакомого.
Самому же влюбленному угодно было обманываться, истолковывать ее слова
обратно смыслу, который в них вложен, требовать от Иванова, чтобы он
подтверждал, что надежда все же есть... одним словом, бесконечная
утомительная тягомотина, а тут еще Иванов внезапно вспомнил, что
давным-давно не был у их общего старого учителя Герберта Исидоровича, а
тому, как физику, наверняка тоже было бы любопытно посмотреть на волшебную
лампу.
И вот Иванов брел по сверкающей весенней улице с лампой в руках и
представлял себе, как в лучах его волшебного светильника преобразится и