"Нина Катерли. Зелье (Авт.сб. "Окно")" - читать интересную книгу автора

15

Несмотря на то что Мокшин выскочил сегодня из дому раньше обычного, он
почему-то умудрился опоздать. Вошел, когда все уже сидели на рабочих
местах, и только малохольная Зотова еще докрашивала ресницы, с куриной
озабоченностью глядя в осколок зеркала, прикрепленный к изнанке чертежной
доски. Увидев начальника, она вздрогнула, отдернула руку от глаза и
испуганно шмыгнула за кульман.
- Здравствуйте, - сказал Мокшин всем сразу. Раньше ответы звучали
громко и весело, иногда, надо признать, слишком даже весело, развязно,
чуть не нахально. Но теперь - шелест какой-то, шебуршание, вздох.
На столе в "кабинете" (стеклянный закуток два на два метра) в развязной
позе молча сидел телефон. Выпятив брюхо, он скалился всеми своими цифрами.
Мокшин снял трубку, подержал в руке, медленно положил на рычаг. Снял опять
и решительно набрал свой домашний номер. Длинные наглые гудки сказали ему,
что матери дома нет. Он бросил трубку, и телефон сразу затрещал.
Черт! Это была Лариса.
- Олег Николаевич, - сказала она, - зайдите к директору.
Гробовая тишина придавила кульманы, едва Мокшин появился на пороге. Он
шел к двери и вдруг услышал у себя за спиной возбужденный шепот. Почему-то
он резко остановился, обернулся, но комната, подавившись своим шепотом,
затаилась.
В коридоре рядом с доской Почета, с которой на Мокшина чванливо смотрел
товарищ Жуков В.А., сфотографированный в мятой рубашке, истово и элегантно
курили две расфуфыренные особы из машинописного бюро. Олега они проводили
долгими взглядами, и от этих привычных женских взглядов он немного пришел
в себя, поправил галстук, вспомнил, что собирался надеть сегодня
югославский костюм, впрочем, этот серый, английский, тоже ничего, сойдет
для директора. А югославский можно надеть завтра в филармонию. Варвара...
а, черт!.. но он уже входил в приемную.
- Прошу, - пригласила Лариса, и он устремился к приоткрытой
директорской двери, а Лариса зачем-то пошла следом.
В кабинете было пусто и тихо. Молчали три телефона на специальном
столике. Огромный письменный стол надменно сверкал всей своей
полированностью. Ни единой бумажки не лежало на нем, а обычно они
громоздились горой. В распахнутую форточку орали воробьи, сквозняк листал
перекидной календарь. А в дверях, красивая и загадочная, стояла Лариса и
смотрела на Мокшина.
- Виктора Никитича вызвали в министерство. Вчера уехал, - спокойно
сообщила она, входя. - Садитесь.
...Так. Сегодня ко всему прочему нам еще остро необходимы лирические
разговоры. А дело явно идет к тому: вид взволнованный, платье новое,
прическа тоже новая - строго, но изящно. Села. Закинула ногу на ногу.
Понятно: это чтобы лучше разглядели, какие у нас колени и вообще. И
замечательные туфельки, последний крик. Где они их берут? У Варьки таких
отродясь не было. И не будет. Не умеет достать, дуреха. Да и зарплата -
того... Да и тетка в деревне.
- Знаете что, Лариса, - сказал Мокшин очень вежливо, - я лучше зайду
как-нибудь в другой раз. Насколько я понимаю, вы меня сюда вызвали не для
делового разговора. А к неделовому я не способен. Настроение плохое, еще