"Петр Катериничев. Любовь и доблесть" - читать интересную книгу автора

раковину остатки заварки, кое-как сполоснул, налил молоко, опустил на пол,
предложил:
- Кать, ты пока беленьким разомнись?
Кошка опустила мордочку в пиалу, и ее алый язычок азартно замелькал.
- Не торопись, горло простудишь, - назидательно посоветовал Олег.
Катька промолчала.
Нет, с горлом он переборщил. Холодильник, выпущенный до эпохи
исторического материализма, морозил на честном слове и приводил помещенные
в его нутро напитки в состояние приятной кустарниковой прохлады. Ну а
закусок там не было.
Олег забрался под душ и стоял, чувствуя, как улетучиваются остатки сна
и похмельной мути. Пока не замерз. Выскочил, промокнулся полотенцем,
мельком взглянул на собственное отражение в зеркале. Бриться он не любил и
не собирался, благо небритость уже лет пять считается бородой. Вот только
ссадина над левым глазом. И кровоподтек. Ему повезло: удар рассек кожу и
дурная кровь покинула дурную голову. Это радовало. Иначе под глазом и
вокруг него красовался бы фиолетово-черный бланш самого содержательного
размера. И опадал бы, желтея, с месяц. А так - вид боевой и бывалый; ну а
легкая припухлость через часок пройдет. Особенно если помочь голове
встретиться с телом путем "принятия на грудь". Естественно, в
гомеопатической дозе и исключительно с лечебной целью.
Олег осторожно потрогал кровоподтек, вздохнул, отметив, что костяшкам
пальцев тоже досталось... Впрочем, вспоминать об этом сейчас было ни к
чему.
Если хранить в памяти каждую собственную глупость, то... Все, мысль
ушла.
Данилов завернулся в махровый халат и вышел в комнату.
Взгляд ничто не радовало. Его квартира представляла собой нечто
среднее между сараем и ангаром. Не по размерам, а по царящему в ней
бедламу. Книги, газеты, чашки с остатками кофе и чая, пустые пивные банки,
перевернутые пепельницы, листы бумаги с обрывками недописанных фраз - это
был обычный антураж. К этому следовало добавить разбросанные по трем убогим
комнатухам в совершеннейшем беспорядке свитера, джинсы, ботинки, кеды,
мятые галстуки...
Последнее было особенно удивительным: галстуки Данилов никогда не
носил и чувствовал себя в этом аксессуаре как лев в ошейнике. А костюма у
него не было вовсе. Сию униформу деловых и чиновных Олег искренне полагал
чем-то из разряда скафандров: как любая униформа, костюм броней сковывал
эмоции и защищал "астронавта" на нетоптаных тропах отечественных политики и
бизнеса: ничего личного. Мысль о том, что профессии бизнесмена и киллера в
чем-то схожи, была не новой, но сейчас забродила в похмельной голове как
откровение. Ну да: только киллеры убивают сразу, а "работодатели"
высасывают соки у своей "скотинки" по капле, пока в паутине не останется
никому не нужный и ни на что не годный иссохший остов. "Ничего личного"?
Как бы не так. Любовь к деньгам у многих индивидов была очень личным
чувством; что удивляло Данилова в наших богатых, так это причудливое
сочетание алчности и мелкотравчатой плюшкинской скаредности. Это было
противно.
Если уж Данилову предстояла встреча, которую принято считать деловой,
он просто менял свитер на пиджак, надетый на футболку, ноги запаковывал в