"Кен Като. Звездные самураи ("Ямато" #2) " - читать интересную книгу автора

Говорят, беда не приходит одна. Бог любит троицу. События перекликаются друг
с другом, как эхо. И это вовсе не совпадение, это фундаментальный закон,
влияние пси...
Хайден был совершенно выбит из колеи. Он снова вспомнил Аркали. Та,
наверное, не смогла бы понять, что с ним произошло. Почему он подрался с
отцом, что случилось с Куинном, зачем Хайдену амигдала. Тем не менее, он был
уверен, что, даже не поняв его, Аркали все равно сумела бы простить. Она
простила бы ему что угодно - простила бы потому, что слепо и горячо любит
его. И что именно поэтому Хайден никогда бы не сможет полюбить Аркали.
Внезапно он почувствовал желание снова встретиться с ней, все объяснить
и еще хотя бы раз увидеть ее улыбку... но он знал, что Аркали никогда не
услышит его объяснений и ему больше не видать ее улыбки, если только
каким-то чудом все же не удастся вручить амигдалу Хидеки Рюдзи.
Он почувствовал, как в нем просыпается новая сила. Это было больше, чем
уверенность, больше, чем убежденность - это было похоже на шестое чувство,
позволяющее ощущать омывающий его, как воды реки, поток судьбы.
И теперь даже воспоминание об убитом монахе не могло поколебать его
уверенности. Очень скоро прибудут всадники из Мияконодзё, а с ними явится и
ужас. Хайден понимал, в какой опасности находится, поскольку вокруг него,
как готовящийся к прыжку тигр, кружит Синго-сан, но сейчас, сидя на
образовавшейся на месте катастрофы прогалине и прикрыв глаза, он чувствовал
поток судьбы и знал, что ему всего лишь нужно плыть по течению.
Просидев так примерно час, он поднялся с нагревшегося на солнце плекса
и двинулся по тянущейся между рисовых полей тропке. Затем, наконец приняв
решение, свернул к деревне.
Когда Хайден Стрейкер добрался до деревни, люди Розей-сана работали на
полях, согнувшись в три погибели на земле, каждый комочек которой был
перетерт их руками и которая питалась поднимаемой огромным колесом водой из
реки Оки. Сама деревушка представляла собой скопление приблизительно
тридцати жалких деревянных хижин, установленных на сваях на высоте примерно
трех футов над землей, с соломенными крышами, решетчатыми оконцами,
окруженных по периметру чем-то вроде открытых веранд. Когда Хайден проходил
мимо дома Розей-сана, ему навстречу вышла женщина и высыпало полдюжины
ребятишек, которые все еще смотрели на него, точно на диковинку. Старшие
дети, увидев иноземца, замерли и склонили головы, как во время молитвы. На
пороге дома показался Розей-сан, и лицо его приняло обычное подобострастное
выражение.
- Охаё, годзаимасу. Мокаримакка?
- Охаё, - по привычке ответил Хайден. Хотя было уже не так и рано, он
согласился: - Да, раненько.
Староста отвел Хайдена в сторонку, и только тогда американец понял, что
Розей-сан чем-то встревожен.
- Гомен нахай... - За этим последовал поток ничего не значащих для
Хайдена слов.
Стрейкер пожал плечами, поскольку почти не понимал местного
говора-хогена. В детстве его обучали стандартному японскому языку, немного
китайскому и нескольким исключительно вежливым фразам, принятым на имперском
Киото. Он учил все эти три языка, но основной упор делался на искусстве
письма. В обиходе было вполне достаточно полутора тысяч слов - лингва
франка, принятая в Каноя-Сити, главным образом все же являлась корабельным