"Ясунари Кавабата. Мэйдзин" - читать интересную книгу автора

На следующее утро из Токио по приглашению нашей газеты прибыл доктор
Кавасима, чтобы осмотреть Мэйдзина. Его диагноз был таким: "неполное
закрытие большого артериального клапана".
Когда осмотр закончился, Мэйдзин остался сидеть в кровати, но затеял
игру в сеги. На этот раз его партнером был Онода Шестой дан, партия
началась, как всегда, ходом "серебряного генерала". Когда эта партия была
окончена, Такаги, мастер по рэндзю, и Онода сыграли в так называемые
"корейские сеги", а Мэйдзин, опершись на подоконник, следил за игрой. Но
затем, словно потеряв терпение, сказал: "Давайте сыграем в мадзян". Однако
сыграть в мадзян не удалось, потому что я не умел играть.
- Может быть, Кумэ-сан? - сказал Мэйдзин.
- Кумэ-сан поехал провожать доктора и сюда уже не вернется.
- Ивамото-сан?
- Ушел к себе.
- Да? Ушел? - устало переспросил Мэйдзин. Острое чувство одиночества
Мэйдзина передалось и мне. Ведь мне тоже надо было уезжать в Каруидзава.


25

Доктор медицины Кавасима из Токио и доктор Окасима из Мияносита после
переговоров с представителями газеты и Ассоциации Го дали разрешение
продолжать игру, как того желал Мэйдзин. Однако разрешение было дано при
условии изменения регламента: вместо одного игрового дня в пятидневку и пяти
часов игры в день, играть должны были раз в три или четыре дня и не более
двух с половиной часов в день. При таком режиме Мэйдзин уставать будет
меньше. До и после каждой игры он должен проходить медосмотр.
Такое решение было, пожалуй, единственным средством облегчить страдания
Мэйдзина и закончить партию. Конечно, можно посчитать излишней роскошью
двух- или трехмесячное пребывание на курорте ради одной партии в Го, но
напомню, что в этой встрече буква в букву соблюдалось правило "консервации".
Во время четырехдневного отдыха между игровыми днями и правда, можно было
отдохнуть от игры и расслабиться, если отдыхать дома; но, сидя взаперти в
гостинице, где проходят игры, отвлечься от игры невозможно. Нетрудно
выдержать так несколько дней или даже неделю, но два или три месяца для
шестидесятипятилетнего Мэйдзина превратились в пытку. В то время
"консервация" уже стала обычным правилом, поэтому никому в голову не
приходило считать его жестоким, если один из участников стар или "срок
заключения" слишком велик. Напротив, сам Мэйдзин, похоже, рассматривал
марафонские условия Прощальной партии как своего рода венец героя.
Но он слег, не выдержав и месяца.
И вот условия игры изменены. Для противника, Отакэ Седьмого дана, эти
изменения были весьма важным событием. Если игра не идет на тех условиях,
которые были оговорены в самом начале, то он был вправе отказаться от игры.
Разумеется, Отакэ не сказал ни слова, как и следовало ожидать, лишь заметил:
"Мне не отдохнуть за три дня, а два с половиной часа в день - это слишком
мало".
Он уступил и попал в нелегкое положение человека, которому предстоит
сражаться с больным стариком.
"Будет ужасно, если вдруг окажется, что сэнсэй заболел из-за меня... Я