"Ясунари Кавабата. Мэйдзин" - читать интересную книгу автора

но, несмотря на это, в международное курортное местечко были введены
студенческие отряды, проходившие военную подготовку. Часто слышалась
стрельба. Свыше двадцати человек из числа литераторов - все мои знакомые или
приятели - были направлены в армию, которая готовилась к захвату Ханькоу.
Я не попал в число призванных. Однако, и в стороне от военных дел я
писал в своих корреспонденциях, что с давних пор в военное время игра Го
приобретала особую популярность; существует множество историй о
военачальниках, игравших на войне в Го; я писал, что японский "путь воина" -
"буси-до" - духовно переплетается с искусством, причем и одно, и другое
гармонично сочетается с религиозным синтоистским мировоззрением, а игра Го
является прекрасным символом этого единстве.
18 августа в Каруидзава по моему приглашению приехал Сунада. В Коморо
он пересел на ветку Кооми-сэн. В поезде кто-то из попутчиков рассказал ему,
что в горах у подножья пика Ямуга-такэ ночью на железнодорожное полотно
выползло множество каких-то насекомых, похожих на сороконожек. Колеса
поездов давили их и скользили, буксуя, словно по маслу. Вечером того же дня
мы уехали с ночевкой на горячие источники Саги в Камисува, а на следующее
утро выехали в Фудзими к Ву Циньюаню.
Палата Ву Циньюаня находилась на второй этаже прямо над входом, в углу
комнаты лежали две циновки. Ву Шестой дан объяснял нам значение ходов,
расставляя крошечные камни на малюсенькой доске, водруженной на маленькой
подушечке, которая покоилась на разборном столике.
Шесть лет тому назад, в 1932 году, вместе с Наоки Сандзюуго мы смотрели
игру Ву Циньюаня против Мэйдзина на двух камнях форы, проходившую в парке
Канкоо-эн в городе Итоо. Ву Циньюань был одет тогда в темно-синее кимоно в
белый горошек с узкими рукавами. Его руки с длинными пальцами, нежная кожа
на шее напоминали утонченных, печальных дочерей аристократических семейств.
Сейчас к прежнему впечатлению добавилось ощущение достоинства, которое
бывает у молодых монахов из аристократов. В форме головы и ушей
чувствовалась порода, но сколько-нибудь заметных примет гениальности в нем
не было.
Ву Шестой дан быстро, без запинок комментировал партию; иногда он
задумывался, подперев щеку рукой. За окном виднелась мокрая листва каштанов.
Я спросил его, что он думает о партии.
- Видите ли, это - детальная игра, я бы даже сказал, что очень
детальная пошла игра.
Профессионалы, не говоря уже о Мэйдзине, должны избегать, и избегают
делать скороспелые прогнозы о партии, отложенной в срединной стадии. Я хотел
услышать от него не столько критику ходов, сколько оценку партии как
произведения искусства, с учетом манеры игры Мэйдзина и Отакэ Седьмого дана,
то есть, общую оценку стиля этой партии.
- Замечательная партия, - сказал Ву Циньюань. - Видите ли, для обоих
это игра чрезвычайной важности. Поэтому оба они играет очень внимательно и
жестко. Ни один, ни другой не допускают ни малейшего просмотра или ошибки.
Это большая редкость. Именно это делает партию такой прекрасной.
- Да-а? - я был разочарован.
- То, что черные играют жестко и плотно, ясно даже нам, любителям, но
что вы скажете о белых?
- Хм-м, Мэйдзин тоже играет жестко. Если один играет в жесткую игру, то
другой тоже должен отвечать жестко, иначе ему придется плохо. Времени у них