"Гермини Каванах. Дарби О'Гилл и лепрехаун " - читать интересную книгу автора

с этими словами протянул ему крошечную табакерку. Но едва незадачливый Барни
наклонился взять понюшку, как этот маленький мерзавец запустил табакерку
прямо ему в лицо. И пока бедняга чихал и моргал, лепрехаун одним прыжком
взвился в воздух и затерялся в камышах.
А вот еще Пегги О"Рурк, она честно поймала лепрехауна в зарослях
боярышника. На какие хитрости и уловки он ни пускался, она таки заставила
его исполнить три ее желания. Само собой, она знала, что стоит ей только
упомянуть о лепрехауне, как чары рассеются и ее желания не исполнятся. Вот
она кинулась домой, а сама сгорает от нетерпения узнать, чего больше всего
на свете хочется ее мужу Энди.
Распахнув дверь, она прямо с порога закричала:
- Энди, душа моя, чего бы ты хотел больше всего на свете? Только скажи,
и твое желание исполнится!
А в это время под окном выкликал свои товары бродячий торговец:
"Фонари, жестяные фонари!"
- Хочу такой фонарь! - не подумав, ляпнул Энди, нагнувшись к камину за
угольком - разжечь трубку. И надо же! - в руке у него тотчас, откуда ни
возьмись, оказался жестяной фонарь.
Пегги разозлилась оттого, что муженек так легкомысленно потратил одно
из ее бесценных желаний на никчемный жестяной фонарь, и пришла в ярость.
- Ах, чтоб тебе пусто было! - завопила она в исступлении. - Чтоб этот
фонарь повис у тебя на кончике носа!
И не успела она выкрикнуть свою угрозу, как на кончике носа у Энди и
впрямь закачался жестяной фонарь, и сорвать его никакими силами не
удавалось. Пришлось Пегги, чтобы избавить Энди от этого непрошеного
украшения на носу, пожертвовать своим последним желанием.
- Смотри-ка, вот голова! - восхищенно загалдела собравшаяся вокруг
Дарби толпа. - Он же с самого начала так и говорил!
Спустя некоторое время к Дарби стали приходить люди из окрестных
деревень и, расположившись под стогом сена, возле хлева, просить у нашего
героя совета по всяким важным вопросам - когда подкладывать под наседок
яйца, как лечить колики у детей и многим другим.
Любой, кому выпало на долю такое восхищение и обожание, волей-неволей
возгордится, а потому неудивительно, что и Дарби утвердился во мнении, будто
он - человек незаурядного ума.
Отныне говорил он медленно, растягивая слова, на собеседника глядел
прищурившись и ходил, гордо расправив плечи как и полагается человеку
незаурядного ума. Он несказанно полюбил ярмарки и всякие публичные собрания,
где толпа благоговейно ловила каждое его слово, и если прежде хоть как-то
терпел тяжелую работу, то нынче вовсе проникся к ней величайшим презрением.
Так его самоуверенность неуклонно перерастала в гордыню, и трудно
сказать, чем бы все это кончилось, если бы одним злосчастным утром Дарби не
отказался выполнить просьбу своей жены Бриджет и принести в дом корзину
торфа, заявив, что находит такую работу унизительной.
Не успел он проговорить последние слова, как осознал, что произносить
их явно не стоило, - он что угодно отдал бы, чтобы они не слетали с его уст.
На мгновение воцарилась полная тишина. Бриджет не спешила набрасываться
на него с упреками, а напротив, хранила грозное молчание. Она стала в
дверях, уперев в бока кулаки и плотно сжав губы.
Она смерила Дарби с головы до ног, а потом в обратном направлении, с