"Вениамин Каверин. Рисунок (Журнал "Новый мир")" - читать интересную книгу автора

- Дело в том, - объяснила она, - что его дочка Ирочка - изумительная
певунья. Чем бы она ни занималась - прибирает ли в доме, моет ли посуду,
вяжет ли, или готовит уроки, - непременно поет. Да так, что под окнами
собираются, чтобы ее послушать! И вот перестала.
- Почему? Об Этом он вам не пишет?
- Нет. Но письмо кончается пословицей: "Не мил и свет, когда милого
нет". Подумайте, мы сорок лет не виделись, - вздохнув, сказала Зоя
Никитишна, - он женился, потерял жену, дочка на выданье, а он все-таки не
может, не в силах меня забыть.
Конечно, Петр Степанович не стал убеждать ее, что пословица намекает не
на долголетнюю привязанность Ивана Георгиевича, а на загадочную причину,
заставившую замолчать "дочку на выданье", пение которой любил слушать весь
город.



На ласковой земле

Ночь была безлунная, когда Юра спустился с пожарной лестницы, ничего не
сказавшей ему вслед. Железо было молчаливо. Из чердачного окна он часто
смотрел на березовую рощу за Немухинкой, и случалось, что в шелесте
листьев до него доносились отдельные звонкие голоса. Когда он пробегал
через мостик, перекинутый с одного берега на другой, он ясно услышал, как
речка прошелестела ему вслед: "Осторожно, Юра! Места незнакомые. Легко
заблудиться". Но невозможно было заблудиться в лесу, где каждое дерево
показало бы ему дорогу.
Правда, он не мог разглядеть ни одной тропинки в темноте, но и тут ему
повезло! Вдруг небо озарилось упавшей звездой, и он со всех ног побежал,
чтобы подобрать ее. Это было в двух шагах от него. Кустарник вспыхнул
сумеречно-багровым светом, и, хотя звезда почти погасла, ее мягкий свет
был гораздо сильнее, чем свет карманного фонарика, который подарила ему
Таня. Он поднял звезду и стал перебрасывать ее из одной руки в другую,
радуясь, что, остывая, она почти не теряла света.
После душного чердака, в котором можно было задохнуться от пыли, он
дышал всей грудью, беспричинно смеясь, и босыми ногами остро чувствовал
мягкую, душистую землю.
Постепенно в беспорядочном шелесте листьев под легким ветром он стал
различать слова.
- Смотрите, кто пришел к нам в гости! - сказала старая береза, подле
которой он стоял. - Тот, кого мы ждали тысячу лет или по меньшей мере
девятьсот девяносто девять... Ведь ты умеешь говорить не только с нами, но
и с людьми. Не можешь ли ты передать, что мы верно служим им, а они так
часто к нам беспощадны?
- Хорошо, передам! Но едва ли кто-нибудь прислушается к моим словам.
Мне не поверят, что я понимаю язык деревьев. Ведь я только в девятом
классе.
Горячая звезда немного опалила шерстку на пальцах, но и это почему-то
присоединилось к тому чувству счастья, с которым он бродил по березовой
роще.
Он невольно подслушал спор между молодыми дубком и осиной; это было