"Евгения Кайдалова. Короли и колбаска " - читать интересную книгу автора

- Алло! Тома!
- Юлька! - провопили в далекой Москве. - Юлька, пры-ффет!
- Тома, ты меня слышишь? Надо достать папку "Контракты за прошлый
год"...
- Юлька, а мы тут коньячку прикупили, гу-уля-яем!
- Тома!
- А заку-усок! - Томка захлебывалась, перечисляя:
- Балычка, бастурмы, мяса, этого... которое копченое!
Дальнейший разговор обещал быть продуктивным.
- Тома, позови Лену к телефону!
- Она в магазине, ей к осени приодеться надо, - счастливо доложили из
Москвы.
Тариэл Давидович яростно махал мне рукой, чтобы я бросила трубку.
Я не удержалась от последнего вопроса:
- Вы что хоть отмечаете?
- День независимости России! - неожиданно трезво и деловито проговорила
Томка.
- Уволю! - со сладострастием в голосе пообещал Геворкадзе. - Уволю их
обеих к чертовой матери с их независимой Россией вместе!
Юля, напомните мне, когда мы в Москву приедем.
А по лицу Платона Бежановича пронеслось озарение.
- Слушай, Тариэл, почему не кончить работу пораньше? Отметим наш
национальный праздник!

***

Независимость родной страны оказалась поистине дорога моим шефьям. Изо
всего объема гуляния на трезвую голову мне вспоминались какие-то
разрозненные фрагменты - стол, заставленный блюдами впритык, тихо
ужасающийся Карлос:
- Вы всегда так много заказываете?

***

Платон Бежанович (хитровато):
- Как мы заказываем? Мы молчим, а официант все носит и носит...
Еще фрагмент - Тариэл Давидович (проникновенно):
- Хоть мы и не купили в Барселоне ничего существенного, Карлос, обмоем
хотя бы те маленькие подарки, которые мы с Платоном везем родным...
И последняя сцена: Платон Бежанович с уверенностью лунатика поднимается
на ноги и шагает заказывать музыкантам песню. Я безнадежно иду за ним,
понимая, что то, чего просит душа Каретели, в Испании не сыграют. Чего же
просила его душа, остается неизвестным, так как по дороге нога Платона
Бежановича заплетается за ножку стола и все это вместе дружно рушится на
пол.
Тариэл Давидович причитает над телом друга, мы с Карлосом бежим
вызывать "скорую", двое врачей никак не могут поднять носилки с наевшимся
Каретели, и те доллары, что остались у Платона Бежановича от тридцати тысяч,
потраченных на "маленькие подарки родным", он вкладывает в замечательную
недвижимость - гипс.