"Эммануил Казакевич. Двое в степи [H]" - читать интересную книгу автора

- Не спешите делать выводы, пока не узнаете точно.
Они поползли задами к деревенским домам, обжигаясь крапивой и цепляясь
за стебли огородных растений. Чем ближе подползали они, том ясней
становилось, что в деревне действительно есть чужие. Но Огарков упорно
двигался вперед, пока они не ткнулись в плетень. Здесь они притаились и
прислушались. Ржали кони, и раздавались мужские голоса.
- Немцы! - с отчаянием прошептал Тюлькин.
-- Проверить надо,- сухо ответил Огарков.
Вдруг послышался девичий смех и потом громкий женский возглас:
- Вася, а Вася! Воды принеси!
Не похоже было, чтобы в деревне стояли немцы. Обрадованный Тюлькин
хотел выскочить за плетень, но Огарков и тут повторил вполголоса:
- Проверить надо.
Они поползли вдоль плетня и очутились у сарайчика. Невдалеке белела
мазанка. Огарков сказал:
- Ждите меня.
Он пополз к избе, держась в тени росших здесь кустов смородины.
Притаился под одним из маленьких окон. Прислушался. Разговаривали по-русски.
- Лейтенант приказал строиться,- произнес мужской голос.
- Значит, пошли,- сказал другой.
- Дай вам бог дойти счастливо и возвернутъся поскорее,- отозвался
женский голос.
- Авось и возвернемся, мамаша,- сказал кто-то из мужчин.
"Свои",- понял Огарков. Очевидно, это была такая же группа
красноармейцев, как и та, которой командовал выславший Огаркова лейтенант.
Огарков смутно пожалел о том, что это не немцы. Окажись в деревне немцы, он
вступил бы в неравный бой и был бы убит вражеской пулей. "Какое это
счастье,- подумал он,- быть убитому не своей, а вражеской пулей".
Но ведь можно было просто уйти с этой группой. Раз Джурабаев все равно
ему не верит, стережет его, как замышляющего побег преступника,- почему жe
ему действительно нe уйти?
"Наверное, он ужe проснулся,- подумал Огарков с ненавистью,- и бежит
сюда по следам, как сторожевой пес..."
"Где он меня будет искать? - подумал Огарков минутой позже.- Уйти,
растаять в степи, потеряться в ней, как пылинка... А Тюлькин? Что Тюлькин!
Подождет и пойдет обратно".
Но при воспоминании о молоденьком солдате, который так верил в его
непогрешимость и военный опыт, Огарков отказался от мысли об уходе. Нет, он
не мог, не в силах был обмануть доверие Тюлькина и заслужить презрение
лейтенанта в немецкой плащ-накидке.
Шаги солдат пропали в отдалении, а Огарков все еще лежал на траве возле
окошка и не трогался с места. Снова вспомнив об ожидающей его участи и
ощутив при этом страшный холодок в затылке, он опять начал колебаться. Какое
ему дело, думал он, до Тюлькина и того лейтенанта, до их уважения и
презрения? Кто они? Случайные люди, встреченные на этом мучительном пути и
готовые снова кануть в неизвестность. И, однако, именно доверие к нeму этих
случайных людей в гораздо большей степени, нежели страх пeрeд степным чутьем
и упорством Джурабаева, заставило Огаркова встать и вернуться к Тюлькину,
который страшно обрадовался возвращению товарища.
Они снова двинулись задами параллельно деревенской улице, иногда