"Эммануил Казакевич. Двое в степи [H]" - читать интересную книгу автора

перелезая через плeтни и увязая сапогами в жирной земле огородов. У самой
крайней избы, стоявшей немного на отлете,- позади нее выстроились низкие
ульи,- Огарков остановился и сказал:
- Зайдем сюда.
Он постучал в окно и в ответ услышал стариковский сиплый голос:
- Кто стучит?
- Свои,- сказал Огарков.- Откройте, пожалуйста.
Вежливое обращение и робкий голос, видимо, успокоили хозяина.
Заскрипела щеколда, и на пороге появился маленький, босоногий, сухой
старичок, похожий, как показалось Огаркову, на Льва Толстого.
Нет, немцев в деревне не было. "Еще не было",- сказал старик,
подчеркнув слово "еще" не без желания уколоть отступающих солдат. Со слов
односельчан и пришлых людей он сообщил о том, что немцы находятся в станице
за девять километров.
Что касается тех двух станиц, которые особенно интересовали лейтенанта
в немецкой накидке, то и там ужe стояли немцы, вернее, не немцы, а
итальянцы, "итальяшки,- как их назвал старик,- черненькиe такие,
глазастенькие, и откуда они только взялись, и зачем только сюда
приперлись..."
- Вроде военное счастье на немца перешло, а? - спрашивал старик
тревожно, однако ж выражаясь с витиеватостью, выдававшей в нем старого
солдата или даже, может быть, унтер-офицера.- Имеет преимущества немец-то,
а?- Заметив сумрачный вид молодых солдат и то ли пожалев их, то ли считая
своим долгом более бывалого человека успокоить молодежь, он после краткого
раздумья сказал поучающе: - Однако как муравью колоду не уволочи, так и
немцу России не завоевать.
Он угостил их молоком и медом и, уловив глубокое уныние в глазах
Огаркова, сказал, обращаясь к нему:
- Не горюй, парень. Ты еще так немцев будешь бить, моe почтение. Все
твое еще впереди.
Мед показался горьким Огаркову. Он стремительно встал со стула и сразу
же попрощался с бойким стариком. За ним поднялся и Тюлькин. Старик проводил
их до крыльца, продолжая оживленный разговор.
Только тогда, когда молодые солдаты скрылись из виду, старик потерял
свою живость и долго еще стоял на крыльцe, маленький и печальный, горестно
вздыхая и тревожно прислушиваясь. Ибо так или иначе, а немцы были близко.
Молодыe солдаты тем временем быстро шагали к себе в лагерь, восхищаясь
бодростью старика и радуясь успешной разведке.
Уже у самой балки Огарков встретил Джурабаова. Тот медленно шел ему
навстречу, настороженный и взволнованный. Увидев Огаркова, он замер на
местe, а встретившись с ним взглядом, опустил глаза. Он ничего не сказал.
Его лицо, обычно суровое и спокойное, на мгновение приобрело наивное
выражение удивления и признательности.
Доложив лейтенанту добытые им сведения и вернув ему автомат, Огарков с
тяжелым сердцем возвратился к ожидавшему его Джурабаеву - снова под надзор.
Но уже не тот был надзор и не тот Джурабаев. Теперь они шли рядом, и так же
рядом шли их тени. Часто к ним присоединялся Тюлькин, сильно привязавшийся к
Огаркову. Молодой солдат нe уставал превозносить решительность и воинское
умение Огаркова, не обращая внимания на то, с каким странным выраженном
лица, недоуменным и тревожным, слушает его молчаливый казах.