"Эммануил Казакевич. Двое в степи [H]" - читать интересную книгу автора

Лейтенант решил создать отделение развeдчиков и командовать им назначил
Огаркова.
- У меня командного опыта нет,- пробормотал Огарков.- Я химик.
- Ничего,- возразил лейтенант.- Научишься. На, возьми.- Он сунул
Огаркову в руки немецкий автомат.
Огарков вопросительно посмотрел на Джурабаева. Тот молчал, потупившись.
Лейтенант отошел, и, когда его зеленый плащ уже мелькал вдали, Огарков
громко и жалобно крикнул:
- Я не могу командовать отделением!
Но лейтенант не слышал или не подал виду, что слышит.
Огарков молча пошел с Джурабаевым, неся автомат в руках впереди себя,
как чужую хрупкую вещь. Вскоре руки устали, и он, покосившись на Джурабаова,
надел автомат на ремень.
Джурибаов вдруг спросил:
-- Комсомолец был?
Огарков ответил:
- Да.
-- Ай-ай-ай!..- сокрушенно закачал головой Джурабаев, выражая этими
звуками и порицание, и удивление, и жалость.


ГЛАВА ШЕСТАЯ


Командовать отделением Огаркову нe пришлось. Группа выбрались из
немецкого кольца и вскоре пришла в большую станицу, где находилось множество
советских частей.
Во дворе МТС, среди наполовину разобранных тракторов и грузовых машин,
обосновался формировочный пункт. Седой батальонный комиссар с квадратным
лицом принимал прибывающие группы отходящей пехоты и наскоро сколачивал роты
и батальоны. Он сидел у маленького столика посреди двора, что-то записывал в
полевую книжку и распоряжался громким строгим голосом.
Неподалеку на грузовике стояли два лейтенанта. Они раздавали солдатам
сформированных рот патроны, гранаты, сухари и консервы.
Огаркову очень хотелось попасть под начало лейтенанта в немецкой
плащ-накидке, но тот куда-то исчез, и глаза Огаркова напрасно шарили по
огромному двору, переполненному людьми. Джурабаев переживал душевную борьбу.
Он считал своим первейшим долгом доставить осужденного в штаб армии. С
другой стороны, нельзя было так просто уйти с этого двора, где сколачивались
ударные роты для особого задания. Пока он раздумывал, его с Огарковым
назначили в одну из рот, они двинулись вслед за остальными к грузовику,
получили патроны и гранаты и вышли за ограду, где их ожидала целая шеренга
грузовиков.
Вскоре к ним вышел седой батальонный комиссар с квадратным лицом. Он
постоял минуту молча, потом хмуро сказал:
- Почему вы такие хмурые? Веселее надо! Кто вы - солдаты или кто вы
такие? Нечего хмуриться, вот что!
Батальонный комиссар явно не отличался красноречием, но солдаты
почувствовали за его словами еще многое другое и заулыбались со смущением,
свойственным взрослым людям, когда их жалеют.