"Эммануил Казакевич. Двое в степи [H]" - читать интересную книгу автора

людей. Но и они были не из его дивизии, и это обеспокоило Огаркова. Он
хлестнул коня, но конь, видимо, устал и упорно двигался шагом, заметно
припадая на левую заднюю ногу.
Дорога вскоре потерялась в пшенице, затем повернула резко направо. Она
завела Огаркова в лесок и тут внезапно оборвалась.
Он слез с коня, повел его на поводу, а сам побрел, низко пригибаясь к
земле в поисках дороги. Потом понял, что не туда повернул, и пустился
обратно, но лесок неожиданно оказался довольно обширным. Огарков шел,
натыкаясь на пни, и наконец вышел к каким-то стогам, которые стояли,
загадочные и темные, бесконечными прямыми рядами, теряющимися в ночи.
Он долго блуждал среди этих стогов и, уже потеряв всякую надежду
выбраться куда-нибудь, услышал шум автомашин. Он вскочил на коня и через
несколько минут очутился на шоссе.
Восемь машин промчались мимо не удостаивая ответом его окрик. Тогда он
двинулся на запад, потом дорога повернула на юг. Он знал, что на юг ему не
надо. Но дорога шла именно на юг, к северу же тянулись необозримые поля
пшеницы. Он некоторое время двигался по дороге, потом повернул обратно.
Выстрелов уже не было слышно, только раздавался тяжелый и равномерный гуд.
Огарков решил ехать на север во что бы то ни стало, хотя бы напрямик.
Конь заметно ослабел и повесил голову. Раздвигая грудью колосья, он медленно
плелся по бескрайним полям. А колосья но редели,- наоборот, они становились
все гуще и гуще. Конь еле двигался среди этой темной массы хлеба, время от
премени срывая мягкими губами спелый колос.
Огаркову казалось, что это никогда не кончится. Привставши в стременах,
он видел вокруг те же необозримые поля. Прошло немало времени, прежде чем он
услышал человеческие голоса. Шагах в тридцати правее оказалась дорога, а
возле нее располагались огневые позиции артиллерийской батареи. Люди цепляли
пушки к машинам и перекликались негромко, но возбужденно.
И артиллеристы понятия не имели о местонахождении дивизии. Они только
что получили приказ сниматься и отходить на новый рубеж.
Лейтенант-артиллерист показал Огаркову на карте район немецкого
прорыва. Это вполне могло быть на участке дивизии. Обескураженный долгими
блужданиями по степи, Огарков совсем пал духом. Он поехал по дороге в
северо-западном направлении и вскоре встретил целую кучу подвод.
- Какая дивизия! - крикнул в ответ на вопрос лейтенанта кто-то из
темноты.- Нет уже там никакой дивизии! Все подались к Дону.
- Не знаем мы, где твоя дивизия,- сказал кто-то другой.
Подводы проехали, и Огарков застыл на месте совершенно разбитый.
Окружающий мир стал представляться ему все более страшным. Дивизия, раньше
казавшаяся огромным и сложным организмом, теперь песчинкой затерялась среди
бесконечных нив и безымянных высоток.
Однако он продолжал упорно двигаться по дороге. Вскоре стрельба
артиллерии и пулеметов разразилась с новой силой. Горели какие-то амбары.
Послышался омерзительный свист, и одинокая мина взорвалась совсем близко.
Тут же в ответ, захлебываясь, застрочили пулеметы, и трассирующие пули
полетели по всем направлениям. И снова послышался прерывистый гуд. "Танки!"
- подумал Огарков.
Поблизости упала вторая мина. Лейтенанта больно ударил по лицу твердый
комок земли. И внезапно раздался спокойный и даже насмешливый голос недалеко
от Огаркова.